– А как твоя подруга? Та, которая живет недалеко от тебя. Как ее зовут?
– Камелия.
– Будет лучше, если ты отправишься к ней на ночь, сегодня тебе лучше не оставаться в одиночестве.
– Да, вероятно.
Джульет не могла объяснить то, что чувствовала. Как сказать Джошуа Бролену, что сегодня она хочет быть не с семьей или с друзьями, а просто слышать голос того, кто спас ей жизнь? Теперь, слушая его, она испытывала неловкость оттого, что не поддерживала с ним связь. С человеком, который видел все, что с ней произошло. И спас ее. Ей захотелось набрать номер Бролена внезапно, уже вечером. Она листала учебник с описанием всевозможных психических патологий, когда ее грудь вдруг что-то сдавило. Всю неделю она беспрестанно уверяла себя: все будет хорошо, неминуемая дата пройдет так же незаметно, как любой другой день, глупо на этом заморачиваться. И все же чувствовала себя не слишком хорошо: это было не беспокойство за собственную безопасность, а скорее ощущение невозможности с кем-либо поделиться чувствами. Ни мать, ни Камелия не поняли бы ее, не смогли бы поддержать, ответить на все волновавшие ее вопросы – ведь они не знали ответов. Симпатичное лицо Джошуа Бролена не выходило у Джульет из головы. Поняв, что сможет преодолеть свою робость и набрать номер инспектора, хранившийся в памяти ее телефона вот уже год, она в итоге решилась позвонить ему.
– А кстати, откуда у тебя мой номер телефона? – удивился Бролен. – Его ведь нет в общем справочнике.
Его удивление и мысль, что они оба думают почти об одном и том же, позабавили Джульет.
– Ты же… сам дал мне его в прошлом году, на случай, если… – ответила она довольно иронично, даже не допуская, что сегодня вечером решится шутить.
Бролен тут же отругал себя, что забыл об этом, и теперь старался вспомнить, что имел в виду, когда произнес это «на случай, если…». Джульет была красивой девушкой. Даже очень – тут же поправил самого себя Бролен. Однако он умел четко разделять работу и личную жизнь, не делая из этого правила никаких исключений. Такова одна из заповедей, оставшихся у него со времен учебы в ФБР. Какой бы очаровательной ни была девушка, он всегда старался смотреть на нее иначе, нежели любой другой мужчина, привлеченный красотой и обаянием.
– Точно, припоминаю, – соврал он. – Послушай, все-таки тебе надо последовать моему совету: не нужно оставаться одной в такие моменты: выйди, развейся; сомневаюсь, что для тебя окажется полезным всю ночь вспоминать те события, так ты точно впадешь в депрессию. Не хочу драматизировать – я пытаюсь всего лишь помешать тебе зациклиться на том… случае.
Несколько месяцев подряд после нападения на Джульет Бролен интересовался тем, как проходит ее лечение – она регулярно посещала Службу помощи жертвам агрессии, созданную при полиции Портленда. Там ее научили мириться с происшедшим почти так же, как приходится соглашаться со смертью близкого человека: решительно принять это, чтобы потом всю жизнь не ощущать на себе гнет случившегося. Ей рассказали, что лучше несколько раз как следует поплакать, чем загнать душевную травму внутрь, ожидая, что та постепенно будет где-то там разлагаться. Джош знал, что она справилась, доказав, что обладает волей борца, однако тягостные воспоминания могли вернуться к Джульет снова, особенно в годовщину трагедии.
Было слышно, как на другом конце провода Джульет вздохнула. И затем проговорила:
