Душечка - страница 6

Марья Дмитриевна была всем довольна кроме одного: душа её страдала от бездетности. Думая о муже, она думала о детях, которых у неё нет и, скорее всего не будет. Ей минуло сорок лет и на лице её стали проступать признаки увядания: маленькие морщинки под веками после дурно проведённой ночи, складочки на шее, которые можно спрятать под воротник платья; всё это говорило о том, что её женский век подходит к концу, а наследников всё нет и нет. Однако это обстоятельство сильно не тревожило её, ибо натура у неё была непоседливая и верила она, что «если Бог захочет, то даст ей ребёночка, если не от мужа, то от кого?» Эти мысли порой посещали её в такие часы, когда она осматривала своё лицо и натирала его кремами, присланными из Франции подругой, с коей училась в консерватории и жившей под Парижем со своим мужем Анри.

Она присылала ей длинные письма, где рассказывала про свою жизнь там, – про нравы, моду и погоду, приглашая к себе в гости, на что Марья Дмитриевна всегда отвечала, что муж занят на государственной службе, а одной ей ехать не с руки. Та отвечала:

«Неужто у тебя нет любовника? Здесь, во Франции у каждой приличной дамы есть любовник, а то и два. Адюльтер, как явление воспринимается терпимо. Мужья имеют любовниц, а жёны любовников. Внешне всё благопристойно и репутация не страдает. Нельзя же жить всю жизнь с одним человеком, зная, что он не подарит тебе счастья, которое может дать хоть на время пылкий и страстный возлюбленный, какой-нибудь красавец молодой офицер или художник, к которому ты обратилась написать свой портрет. Ты посуди, какое наслаждение получаешь от этих ухаживаний, скрытых намёков и вздохов, тайных писем и коротких встреч! Попробуй, Мари, и ты не пожалеешь».

Читая эти письма, жена градоначальника, воспитанная строгой матерью в православных традициях приходила вначале в замешательство, затем привыкнув, стала даже шутить по этому поводу. Однажды она написала такое:

«Ma chere Helene!* Ты пишешь об амурных увлечениях так, словно сама всё распробовала. Ты скажи мне, верной жене, как потом смотреть в глаза мужу своему? Ведь грех этот покроет пятном позора душу мою и для искупления потребует много. Если у тебя есть подобный опыт, то скажи, как ты смотришь в глаза мужу своему или вы с ним не разговариваете вовсе? Он делает своё дело во тьме ночной, словно преступник, а ты терпишь? Ради чего? Ответь».

** *

Ma chere Мarie! Пишу тебе со всей откровенностью. Да, у меня есть любовник, приятный молодой человек двадцати восьми лет, художник, живущий своими скромными заработками на Монмартре, каких полно там. Но он мне понравился как своими манерами, так и внешностью. А что касается работ, то они великолепные! Я заказала ему два портрета для меня и моей Софочки. Он настоящий душка и что с того, что я изменяю Анри? У замужней дамы моего положения и возраста обязательно должен быть любовник, иначе со скуки пропадёшь! Неужто ты думаешь, что можно жить счастливо в браке, составленном не по любви изначально? Если бы во Франции, да и в России наверное тоже браки составлялись по любви, тогда где бы жила я и где бы жила ты? В трущобах Парижа с молодым неизвестным художником или чего хуже музыкантом? Или с разорившимся дворянином, ушедшим в армию? Чего ради, скажи? Неужто ты думаешь, что счастлива со своим Иваном Ильичом? Подумай хорошенько, mon coeur *, и дай мне ответ.