Разные версии гибели нашей прародины озвучиваются в сказаниях… И это не только природный катаклизм, как пример падение небесного тела, смещение земной оси или наступление ледникового периода, но и война богов. Упоминаемая в древнеиндийском эпосе «Махабхарате», когда во вражду, возникшую между родственными семьями и вылившуюся в разрушительную междоусобицу, вмешались боги, обитающие на священной горе Меру, Мировой горе, Хари Березайти, или только на плечах огромного русского великана Святогора.
Видимо, потому как природный катаклизм оказался весьма разрушительным или это всего лишь необдуманные действия богов нанесли непоправимый урон прекрасным землям Белой Лебедии, но некогда единая материковая плита проложила по своей поверхности множественные трещины, разломы, пропасти и углубления, которые сперва наполнила пылающая лава, а после белые воды Студеного моря, таким образом, сокрыв под собой легендарную страну.
Может потому одному из ее уцелевших кусочков Гренландии, вроде как увенчанной плотными ледниковыми наслоениями, открытой в десятом веке, викинг Эрик Рыжий дал такое странное название Зеленая земля, несомненно, зная, что когда-то она такой и была… или только ища ту самую благодатную, теплую, травную Землю Белых Вод.
Может потому в преданиях об основании Киева, как столицы Древней Руси, говорится не только о трех братьях Кие, Щеке и Хореве, но и их сестре Лыбедь…
Может потому так много названий на нашей территории связанных с этой величавой птицей и город Лебедянь в Липецкой области в России, тот же Лебедин Сумской области на Украине, заповедный лес Лебедин, озеро Лебедин в Косовском районе на Украине, село Лебедино в Алтайском крае, по народным сказания принадлежащим к стародавним населенным местам.
Может потому лебедь, как царевна-лебедь всегда почиталась русским народом, ведь у пращуров, древних славян эта птица входила в пантеон божеств. И будучи Птицей Матерь Сва, покровительницей Русской Земли, Матерью Русской, Матерью Славы, на белоснежных своих крыльях несла нашему народу не просто защиту, боевую песню приветствующую ратников, но и само солнце, с которого все начинается, неуклонно, выступая в образе обереженного символа.
Прародина…
Арктида, Даария, Земля Белых Вод…
Нет! Все-таки Белая Лебедия…
Степью белого ковыля пролегла она передо мной, где каждый мятный стебелек колыхает своим кудреватым волоском, вплетая его в общую русую косу…
Русь, русую, светлую, как сказал бы русский человек.
Бело-лиловые, подобной речной воде, те косы идут малой рябью, приметно для глаза опускаясь вниз и также медлительно поднимаясь вверх, перешептываясь с собственными тончайшими стебельками или только чуть приметным дуновением ветра, который перебирая те свитые куделюшки, нежно вплетает в них, подобием атласных лент, разрумянившиеся лучи восходящего солнышка.
Да только степное приволье ковыля вмале переходит и вовсе в фиолетовые полоски полбы, чьи стелющиеся кустики покачивают удлиненными, узкими колосками, точно постукивая и вовсе сочными, искрасна-желтыми зачатками, укутанными в реснитчатые листочки.
Эта распахнутая ширь, желающая обнять тебя или саму планету, соприкоснувшись с лазурными небесами, создает чуть заметную дымку, в которой зараз отражаются и вовсе ярчайшие по краскам синие кулиги затерявшихся васильков.
Впрочем, такое раздолье лугов и жнивья лишь одна половина тех просторов Белой Лебедии, которая замещается лесным краем, где зеленые сосняки, кедровники, пихтачи, кедрачи, ельники также враз уступают место оливково-зеленым, словно только окрасившимся, дубравам, осинникам, липнякам, ольховникам, черемушникам, а то и вовсе бело-черным пежинам березников. Еще немного той салатной кладовой и ей на смену поднимутся горные хребты, увенчанные ледяными ребристыми наростами. Покатые ложбины на тех скалистых склонах, покрытые сине-зелеными слоевищами мхов, рыхлыми дерниками ползучего проломника, живописно соединяются с более низкими отрогами, имеющими не просто каменные отложения, а прямо-таки множественные разломы, многометровые обрывистые трещины. Не менее грандиозные котловины, плавно срастаются с отрожистыми кручами, вытянувшимися вдоль горизонта утесистой стеной, с вереницей отдельных гребней и кряжей, одетых в снежные шапки точно подпирающих закругленный свод неба, а потому и переливающихся аквамариновыми тонами. В долинах тех горных гряд, иссеченных тонкими нитями бело-синих горных рек, низкорослые травы поражают взгляд сочностью цвета и ребят приземистыми, светло-лиловыми, синими, желтыми, кремовыми островками цветов: примул, горечавок, мытников и лютиков.
