Поначалу я решил, что здесь никого нет и хотел даже разворачиваться назад, но вовремя приметил девушку, собирающую камушки у самой кромки воды. В отличие от остальных, она была одета в точности так, как я представлял себе одежду индейцев: сшитое из шкур платье-куб с прорезями для рук и уже знакомым орнаментом по подолу, да несколько перьев, прикреплённые на концах кос. Пока я гадал, как окликнуть её, девушка сама повернула голову в мою сторону. Затем, всё также не проронив ни слова, она поднялась с колен, держа перед собой горстку собранных камешков.
– Вы искали меня.
Я согласно кивнул, только после этого сообразив, что это и не было вопросом вовсе. Скорее констатацией факта. Почему-то в тот момент в моей голове стало совсем пусто, но в своё оправдание могу сказать, что её необычная внешность завладела бы вниманием совершенно любого человека. Прежде всего, меня удивила её кожа, гораздо менее смуглая, чем у прочих, словно кофе, разбавленное молоком. Иссиня-чёрные, густые волосы, собранные в две тугие косы, оттеняли её глаза: тёмно-карий и серый, который вначале я даже принял за незрячий.
Спохватившись, что пауза слишком уж затянулась, я поспешил представиться:
– Вы, должно быть, Миракла. Моё имя…
– Мне известно ваше имя.
Как и во всех местных, в ней читалась та же настороженность: во взгляде исподлобья, в плотно сомкнутых тонких губах, налитых багрянцем.
– Раз уж вам известно всё на свете, тогда, наверняка, известно и про тотемы? – поинтересовался я, тут же удивившись собственной язвительности.
В лице Мираклы что-то неуловимо поменялось. Серый глаз излучал ту же настороженность, что и прежде, в то время как в карем словно заплясал смешливый огонёк. Плотно сомкнутые губы изогнулись в кривой ухмылке, окончательно поделив лицо, как театральную маску, на две части: весёлую и грустную.
– Некоторые вещи невозможно понять, пока не прочувствуешь на своей шкуре.
Раздавшийся за моей спиной оклик заставил меня обернуться, но вместо глинобитных домов я увидел одну только черноту.
Я распахнул глаза, словно кто-то нажал кнопку «Вкл.» в моей голове. Я спал? Определённо, хотя голова неправдоподобно ясная. Ни тебе сонных потягиваний в кровати, ни «ещё пять минуточек», прямо киборг какой-то!
Мне потребовалось меньше минуты, чтобы понять где я, почему так темно и вспомнить весь прошлый вечер, теперь кажущийся ещё более диким и нереалистичным, чем вчера. Куда больше времени у меня ушло на поиск причины, по которой я теперь должен жить. Предшествующие годы я преследовал цель взобраться по этой треклятой карьерной лестнице, затем, добившись этого, не утратить дружеские связи, с момента моего повышения либо распавшиеся, либо обретшие заискивающий характер.
Да, весь последний месяц я ненавидел свою работу, извечные пробки по дороге в офис, переработки, ставшие нормой, но теперь, лишившись этого, я понял, что именно эти раздражающие мелочи и были тем каркасом, на котором держалось желание встречать новый день.
«Ещё два дня и выходные», «ещё три месяца и отпуск», «ещё пятнадцать минут и буду дома» – ежедневная морковка перед носом, заставляющая делать шаг за шагом. А что теперь займёт их места? «Ещё пара часов и можно будет пойти кого-нибудь загрызть»? Какие бы мотивы не преследовала Венди, вчера я был рад её вмешательству, но теперь до меня запоздало дошло, что я всего лишь променял одну клетку на другую.
