Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни - страница 57

Мы нередко собирались у него для их просмотров, Женя всегда приглашал меня. Почти как в Доме кино, только уютнее – в доверительной, почти семейной атмосфере.

Там я увидела много фильмов в оригинале. У Жени была масса интересных фильмов. Помню, меня когда-то поразили, по многим параметрам, американские фильмы «Omen» («Предзнаменование») и «Hair» (Волосы). Иногда английскую, вернее, американскую речь нам переводила актриса Анастасия Вертинская, прожившая несколько лет в Соединенных Штатах.

А Женя, верный своим привычкам радушного хозяина, каждый раз приготовлял нам душистый чай. Именно благодаря ему с тех пор моим любимым чаем стал «Earl Grey».

Когда в тот памятный день мы с приятельницей приехали к нему домой, гостеприимный хозяин встретил нас огромным тортом, обильно украшенным кремовыми розами, – «прощай, талия!» Долго разговаривали, попивая чай в его маленькой кухоньке с красивой мебелью из резного дерева ручной работы. Женя интересно рассказывал о своем творчестве того периода, показывал эскизы последних работ. Затем мы перешли в спальню, где был установлен видеомагнитофон. Там обычно и проходили просмотры, так как эта комната была самой большой в его квартире.

Над двуспальной кроватью висел портрет Исаака Осиповича Дунаевского в его зрелые годы. Меня это не удивило – Женя очень любил своих папу и маму. Как-то в разговоре признался мне, что после ухода из жизни отца он много лет подряд ухаживал за парализованной мамой, до самой ее смерти. Далеко не каждый из нас способен на это. Женя обладал щедрой и преданной душой.

Я остановила взгляд на портрете Исаака Осиповича. Внезапно он поразил меня. С портрета на меня смотрела… Алинка! При рождении ее головка была почти без волос, и сходство с дедушкой было разительным. Мою знакомую тоже поразило это сходство, как она позже сказала мне.

Мягко улыбаясь, Женя повернулся ко мне.

– Масюсь, ну, рассказывай, наконец! Как твоя девочка, как назвала ее? Кто папа?

Я тоже невольно заулыбалась, подумав о дочке. Колебалась, обдумывая ответ.

А моя приятельница выпалила со смехом:

– Жень, поздравляю тебя с племянницей!

Геня повернулся ко мне с широкой спокойной улыбкой.

– Да? Поздравляю! А Максим знает?

Казалось, эта новость совсем не удивила его. Так же, как и Зою Ивановну. Как будто они оба подозревали нечто подобное.

Женя поинтересовался: «Максим помогает дочке?»

Я ответила правду: «Нет, не видит и не помогает».

Старший брат очень расстроился. Было видно, что он искренне обескуражен и даже возмущен.

– Как же так?! Ведь Максим сам был в таком же положении, что и ваша малышка! Но мы же с мамой приняли его! И папа не оставил его и Зою Ивановну без помощи, полностью обеспечил. Был бы жив отец, он никогда бы не допустил, чтобы он так обошелся с тобой и с ребенком!

С того дня он регулярно звонил мне, интересовался племянницей. А когда я изредка приезжала к нему в гости, он передавал ей в подарок какие-то сладости, компоты, фрукты. Все это было дефицитом, и такие знаки внимания мне были необычайно приятны и дороги. Он был единственным человеком из той семьи, кто вел себя по-родственному по отношению к Алинке.

Мне нужно было устраивать свой быт и как-то справляться с трудностями – денег постоянно не хватало. Кроме того, поскольку ребенок отказывался есть питание, которое выдавали в детской кухне, то кормление стало мукой.

Я принялась повсюду искать финское детское питание, которое иногда поступало в продажу. Ходила по всем продуктовым магазинам подряд, договаривалась с продавщицами. Обещала денежное вознаграждение, если позвонят мне, когда его привезут в магазин. Они обещали и действительно иногда звонили. Но когда я приходила к магазину, там уже была огромная толпа. Иногда приходилось стоять в очереди по полтора-два часа. Но радостной компенсацией был тот момент, когда, наконец, покупала ассортимент разноцветных баночек и представляла себе, как вкусно будет моей дочурке.