Тетя водила меня по врачам, но все вокруг пожимали плечами и
говорили, что это нормально, это подростковое.
Когда подростковый возраст закончился, врачи опять пожимали
плечами, и говорили, что тут ничего не поделать, видимо организм такой.
Что самое интересное, кроме этого, я ничем не болела с
самого детства. Даже, когда была пандемия и народ сидел по домам с температурой,
а некоторые вообще не выжили, я вообще ничего не почувствовала. Даже не чихнула
ни разу.
Но эти боли, конечно, сильно мешали нормально жить.
Кто бы знал, что это не просто боли, а самая настоящая течка…
Матвей стоял рядом с братом возле обшарпанной двери в старом
грязном подъезде и слышал восхитительный голос омежки. Никогда он до этого
момента не ощущал ничего подобного, как здесь в этом отвратительном вонючем человейнике.
Альфа не мог понять, как люди могли ютиться в таких местах, почему
они не чувствовали этой вони, не сходили с ума в замкнутых пространствах.
Даже здесь и сейчас его зверю было не по себе, хотя умом он
и понимал, что в любой момент может покинуть это место, но всё равно чувствовал
себя словно в ловушке.
И если бы не свободная омежка, он бы и близко не подошел к
этому дому.
Казалось, будто сейчас все его чувства обострились, даже не
в десятки, а в сотни тысяч раз. Сдержать оборот получилось лишь потому, что он
был альфой от природы, и умел управлять волком, а не волк управлял им.
Матвей сразу догадался, что у неё течка, но… почему же
настолько сильным был аромат и зов? Хотя да, слово «сильным» не могло передать
всю ту эмоциональную волну, обрушившуюся на братьев, которую они ощутили, уже
подъезжая к дому, где жила омежка.
Она буквально плавила мозги обоим альфам, превращая их в
кисель. И они уже не могли мыслить рационально, хоть и пытались цепляться за
остатки разума.
Да, они оба знали, как текут волчицы, в стае все же жили до
совершенууунолетия. Но эти запахи были не настолько острыми, не настолько сносящими
крышу.
И, что Матвей, что Тимофей умели себя сдерживать. Отец
объяснил им с самого детства, что нельзя трогать самок в стае, ведь они слишком
слабые. Надо искать самую сильную и достойную либо наоборот самую слабую,
такую, как их мать – омегу. Тогда и потомство будет сильным.
А если хочется развлечься, то лучше ехать в город и брать
любую человечку. Так они и поступали уже много лет.
А теперь столкнулись с тем, чему не в силах противостоять.
Матвей не мог в это поверить. Он считал себя сильным альфой,
но сейчас чувствовал себя самый обычным подростком без гена всемогущего альфы
их отца, который впервые столкнулся с ароматом течки.
Неужели всё дело в том, что это омега?
Он знал омегу – свою мать. Но ничего подобного не испытывал.
К тому же, когда они с братом начали взрослеть, отец всегда увозил мать из дома
на пару дней раз в месяц, а потом они оба возвращались оттуда счастливые и
удовлетворенные, пахнущие сексом и страстью.
Матвею от этого было только противно и ужасно стеснительно.
Все же это были его родители.
Как-то они поговорили об этом с Тимофеем, и оказалось, что брату
тоже неприятно это ощущать. Да, они их любили и уважали, но вот эти запахи
сильно смущали молодых волков.
Возможно, отчасти поэтому, они покинули дом родителей, как
только стали совершеннолетними. Они все больше ощущали себя там лишними.
Хотя в стае, когда пахли сексом другие волки, они относились
к этому нормально и даже немного возбуждались.
