– Э? – снова повторил он.
– Разве ты не слышал? – Изабо беззвучно рассмеялась. – Девочке то же самое.
Влад исчез, оставив на столике две кожаные, тисненные золотом папки – меню.
– Выбирай.
– Что выбирать? – Я уставилась на Изабо.
– Мы ведь приехали сюда пообедать, нет? Так что выбирай все что захочешь.
Если бы сегодня действительно был мой день рождения, хм-ммм… Это был бы самый странный, самый неуютный ДэРэ. Я не знаю, о чем говорить с теткой, я вообще вижу ее четвертый или пятый раз в жизни, а разговариваю – так и вовсе в первый. К тому же она украла мое сердце.
Воровка!
– Я не знаю… Я не хочу есть.
– Лучше было отвезти тебя в «Макдоналдс»?
– Лучше было нажраться шавермы.
Неужели это сказала я? Точно я, Ма была бы мной недовольна. Я проявила крайнюю степень невоспитанности, а это свидетельствует о скрытых комплексах. С которыми надо бороться с младых ногтей.
– В следующий раз нажремся, – пообещала Изабо.
И снова рассмеялась своим беззвучным смехом. Если отделить смех от Изабо – из него получился бы взломщик или похититель драгоценностей, бесшумно крадущийся в ночи и обчищающий сейфы.
Вот бы он взял меня с собой!..
На горизонте появился официант Влад с подносом, на котором стояли два бокала с какой-то светло-коричневой жидкостью и две кофейные чашки.
– Ваш кофе, – провозгласил Влад. – Ваш коньяк. Выбрали что-нибудь?
– Дай нам пять минут.
Коньяк. Ух ты!
Дождавшись, пока официант уйдет, Изабо подняла свой бокал и посмотрела сквозь него на меня.
– С днем рождения! – сказала она.
– Он давно прошел, – снова напомнила я.
– Плевать.
Изабо сунула руку в карман куртки и вынула… Не мое сердце, нет. Пачку сигарет и зажигалку. Прикурив, она выпустила изо рта колечко и уставилась на меня.
– Вы обкуриваете ребенка.
Что это с моим голосом? Он почти не слышен, Не иначе как увязался за смехом Изабо – грабить сейфы.
– Плевать. – Еще одно колечко выплыло изо рта Изабо.
– Будете пить?
– Конечно.
– Вы же за рулем. Я не поеду с вами обратно.
– Пойдешь пешком?
Вот тут-то меня и накрыл безотчетный страх. Мало того, что я отправилась за город с малознакомым мне человеком, так еще и не поставила в известность Ма. Соврала ей, а у нас в семье так не принято: Ма – поборник откровенности и доверия. Поборник правды, «какой бы горькой она ни была».
И идти пешком необязательно: достаточно позвонить Папито и попросить, чтобы он забрал меня отсюда. Но тогда придется долго объясняться, каким образом его дочь Анюта оказалась здесь. А просить Папито не ставить в известность Ма – бесполезно. Ма даже не нужно подгонять землечерпалку, чтобы выудить из него все подробности: Папито ни разу не изменял кодексу семьи Новиковых – «откровенность и доверие».
– Просто у вас нет детей, – сказала я, впервые глядя в глаза Изабо. – Иначе…
– Иначе – что?
– Иначе вы не были бы такой безответственной.
Изабо отставила коньяк и посмотрела на меня с неподдельным интересом: тоже впервые.
– Но хотя бы покурить я могу?
Я кивнула головой и подумала, что никогда в жизни не видела ничего похожего на глаза Изабо. В них ничего не отражается, такие они черные. Даже зрачков не видно, сплошная темнота. Вы еще не в курсе, что Анечко-деточко боится темноты до чертиков и до сих пор спит со включенным ночником? Ма работает над этой проблемой, но решение пока не найдено и ночники сменяют друг друга. Ночник с совами, ночник с обезьянками, ночник со штурвалами и якорями, который потом перекочевал к Тёме в детскую.
