– Корежатова. А ты – Рустам Мамадов.
– Правильно! – опешил Рустам. – Корежатова… А в каком городе это было?
– В Шемахе. Школа номер три.
– За что ты меня так не любила?
– За недогадливость! Не догадался, что ты мне очень нравился. А девочкам не принято первыми объясняться в своих… симпатиях. Вот я и пыталась хоть как-то привлечь твоё внимание.
– А сейчас я тебе нравлюсь?
– Ещё кАк! … Правда, у меня есть жених…
– Бросай его! Я тебя больше люблю!
– Верю. Но мне надо подумать.
В ближайшую субботу и воскресенье Юрий встречался со Светой. Он влюбился окончательно и пО уши. Было только совершенно непонятно: за чтО такая красавица любит его, такого заурядного?
Юрий сообщил своей любимой:
– В следующую субботу я, наконец-то, узнАю твой адрес и телефон… В смысле, номер телефона.
– Будешь меня пытать?
– А зачем? Я не садист, ты не мазохистка. Сама расскажешь. Мои родители изъявили желание с тобой познакомиться. А после этого ты обещала «выйти из подполья»!
– Раз обещала, значит, выполню! И вообще, Юра, как ты уже слышал, слово я держу, не мазохистка. Могу добавить, что не садистка, не диссидентка, не лесбиянка, не бисексуалка. Одним словом, … отсталая! Не умственно, а от моды.
– Светочка, милая, … «отсталая» ты моя! Уверен, что ты принадлежишь к (увы!) непопулярному в народе и не модному меньшинству населения…
– Хоть я с уважением ОТНОШУСЬ к евреям, – перебила знойная красавица, – но я к ним… не ОТНОШУСЬ!
– Я к ним так же отношусь и… не отношусь! Но в данном случае имею в виду не национальное, а ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ меньшинство!
– Сам такой! – вроде бы огрызнулась собеседница.
Юрий рассмеялся:
– Как правило такой ответ считается оскорблением. Но как исключение – это в данном случае комплимент!
В субботу 25-го июля Юрий Гордеев встретил свою избранницу в условленном месте и повёз домой.
– Ты хоть помнишь, какое печальное событие произошло ровно год назад? – спросила Света.
– Может, «Зенит» проиграл?
– Высоцкий умер.
Они доехали до конца Народной улицы. Гордеевы жили в пятиэтажном доме без лифта на пятом этаже. Не желая доставать ключи, Юрий Гордеев позвонил. Никакой реакции. Девушка нахмурилась.
Пришлось достать ключи и открыть ими дверь.
– Странно, – проговорил Юрий. – Ни мамы, ни… объяснительной записки.
– А папа?
– Он в больнице.
– ЧтО у него? – недоверчиво спросила Света.
– Аппендицит.
– Мой папа тоже в больнице, – сообщила девушка и, не дожидаясь вопроса, уточнила. – Грыжа.
– Где же мама? – задумчиво произнёс Юрий. – Она должна была уже вернуться из больницы.
Света саркастически усмехнулась:
– Думаю, что твоя мама дОма. Но она не знает, что ты привёл меня в эту квартиру. Точнее, завёл!
Юрий с трудом проник в глубину прозвучавшей мысли:
– Ты чтО, одурела, … моя радость недоверчивая…?! Думаешь, это чужая квартира?! Сейчас покажу паспорт и штамп о прописке.
– Не надо. Лучше покажи семейный альбом. Заодно твою маму дождёмся.
Юрий достал два альбома – школьный и семейный. Начал с первого.
– Вот таким я был в 512-ой школе.
– С каким-нибудь уклоном?
– Разве что с хулиганским!
Света увидела в школьном альбоме фотографию собеседника в школьные годы и прочитала мысленно: «Гордеев Ю.».
Прочитанный «Ю.» это заметил:
– Теперь ты знаешь мою фамилию, Светочка!
Вдруг он застыл на несколько секунд и прыснул со смеху. Но спохватился и смущённо замолчал. Девушка улыбнулась:
– Ты первый (не считая меня), кто разбил это ласкательное имя на две равные части. Но любая другая «Свет… очка» твоё веселье не разделит! … А твой тончайший намёк на фотографию поняла. И обязательно отвечу тем же – покажу в скором времени свою фотографию со своей фамилией.
