Испанка стоит напротив меня, в полуобороте к солнцу, почти спиной к нему. Она улыбается, зубы снова блестят красным, но сейчас уже от заката.
Девушка смотрит на меня насмешливо, начинает хохотать диким, громким голосом, поднимает левую руку вверх, белый рукав сползает к локтю, обнажая кожаные браслеты с нанизанными бусинками и металлическими символами, а также татуировку на внутренней стороне запястья, обращенного ко мне.
Только цифры: 2:23.
Правая рука опущена и указывает вниз.
Фигура с поднятой рукой в сумерках напоминает букву «Алеф» еврейского алфавита.
Неожиданно из ниоткуда раздается тихая музыка, я узнаю ее – это «В пещере горного короля» Эдварда Грига.
Постепенно мелодия переходит в крещендо, дикий смех становится громче, сливаясь с музыкой, худая бледная рука испанки начинает вытягиваться вверх вопреки всем законам физики, тянется к солнцу и, наконец, закрывает его.
Музыка обрывается в своей кульминации.
Наступает полная темнота. Я нахожусь в черном квадрате Малевича и только теперь улавливаю, кажется, смысл этой картины.
Глаза привыкают к темноте, в правом углу я вижу синий сгусток света, теплый, почему-то родной, мой, он пульсирует в такт ударам моего сердца и с каждым биением расширяется, буквально по сантиметру отвоевывая пространство у темноты.
Вопреки мрачному сну, супруга с Натальей долетели хорошо. Я встретил их в зале прилета. Веселые, легкие, радостно щебеча – еще не все обсудили за несколько часов в воздухе – увидели меня, приветствовали. Мы обнялись.
– Как долетели?
– Все отлично, дорогой! Наталья не давала мне скучать, я почти не боялась.
– Здорово! Такси уже ждет. Идем?
Взял багаж, покатил на колесиках.
Еще сорок минут, и мы дома. Дамы отдохнули с дороги, привели себя в порядок, легко перекусили, нарядились, и мы втроем пошли на прогулку.
Супруга в синем легком платье, Наталья – в белой тунике и брюках.
Обе – чудесные! Я шел посредине и чувствовал себя султаном.
Город оживился, увидев прекрасных созданий у себя в гостях. Здания расправили свои хмурые брови, заблестели окна-глаза и даже двери-рты раскрылись от такой красоты. Город радовался нам и солнцу. Мы радовались городу и встрече друг с другом.
В голове у меня звучала песенка Лу Рида:
«Just a perfect day
Problems all left alone
Weekenders on our own
Громко петь я стеснялся, да и слов не помнил точно, поэтому пел про себя. Но иногда строки песни прорывались на волю и получалось потихоньку, примерно так:
«…м-м-м perfect da-a-ay
drink sangria м-м-м…»
Ничто не предвещало беды. Знаете, как в книгах или фильмах: природа негодовала, тучи сгущались, ветер завывал, шторм, ураган. Или: собаки как взбесились, лаяли не переставая, птицы метались в небе…
Нет, ничего такого, наоборот: солнце, радостные люди вокруг, все просто отлично!
Пришвартовался международный лайнер. На набережной оживление, много народу, шум толпы, визг детей, веселые крики чаек. Туристы из разных стран разбрелись группами, смешались с местными, расселись по кафе.
Настроение отличное, мы ходили по улочкам, ели мороженное, фотографировались. В переулке набрели на киоск, где продавались старые пластинки, я выбрал диск с песенкой «A far l’amore caminca tu» (Начни заниматься любовью).
Показал девушкам, они одобрили. Тоже, по старой памяти, любили Раффаэллу Карра.
Настало время выступления моих спутниц, они спели вслух, вдвоем: «А-а-а-а, а фарламорэ каминча ту, а-а-а-а, а фарламорэ каминча ту», рассмеялись, продавец разулыбался тоже, и мы пошли дальше.
