Капитан Марьячин академий не заканчивал. Но службу знал хорошо и добросовестно выполнял. И поэтому со знанием дела продолжил показывать хозяйство батареи своему заместителю, лейтенанту Соловьеву.
Солнце едва касалось верхушек сосен, расположившихся на восточной стороне опушки. Подойдя к палатке, на входе в которую была прикреплена табличка «Учебный класс», комбат остановился. Внимательно осмотрел крепежные стойки и сказал Соловьеву:
– Необходимо перебить колья. Видишь, поставили не правильно. Ветер-ураган, дождь нагрянут, все свалят в миг.
По-правде говоря, Алексей ничего этого и не заметил. Ему показалось, что палатка поставлена нормально, но пометку в своей записной книжке он все же сделал. Из палатки доносились голоса солдат и ефрейтора Гариева. Ефрейтор требовал:
– Разговорчики! Еще раз повторяю, по команде «Дать напряжение на борт»…
Договорить, что нужно делать, по этой команде, он не смог. Увидел входившего в палатку комбата и его заместителя, громко крикнул:
– Батарея, встать! Смирно! – и пошел по проходу между установленными металлическими столами, за которыми стояли солдаты, докладывать командиру. Капитан Марьячин скомандовал: «Вольно! Садитесь». Прошел вперед, резко повернулся и спросил:
– Ну, что, все выучили? – солдаты молчали.
– Повторяем, – ответил ефрейтор Гариев.
– Ну, хорошо, сейчас проверим.
Пройдя между столами, комбат остановился около коренастого, белобрысого солдатика и в упор посмотрел на него. Тот вскочил и четко доложил:
– Двенадцатый номер третьего отделения, рядовой Рыбак.
– Рядовой Рыба-ак!? – нараспев спросил комбат, – А, доложите-ка нам рядовой Рыбак, какие ваши действия по команде: «Установить приборы на борт».
От четкого доклада солдата на лице комбата растекалась нескрываемое удовлетворение. Опросив нескольких человек, капитан Марьячин сделал вывод, что личный состав батареи теоретически подготовлен неплохо.
– Ну что ж, чувствуется, что поработали неплохо. Завтра начнем сдавать зачет на право допуска к самостоятельной работе. На следующей неделе приступим к практическим тренировкам и слаженной работе в составе батареи. – И, обращаясь к ефрейтору Гариеву, комбат пожал ему руку.
– Благодарю за службу!
Гариев вначале даже растерялся. Быстро справившись с волнением, громко отрапортовал:
– Служу Советскому Союзу! – потом помялся и добавил, – Только, у нас не все такие.
Поодаль за отдельным столом сидели бойцы с учебником по радиотехнике и… букварем.
– Та-аш капитан, – обратился на ломаном русском бойкий рядовой Загарян. – Ми руски карашё знам, хотим у ваша батарея слюжит. А, та-аш эфрейтар Гариев нам никак нэ хочит разрешат. Только наряд и тум-бОчка. Говорит, чьто ми ещё плёха подготафливатца.
