Маша указала на две стопочки денег от моих боссов.
— Ты же не серьезно? — хлюпнула я носом.
— Почему не серьезно? Очень даже серьезно. — Маша взяла пачечку с долларами и деловито пересчитала. — Ого! Пять тысяч долларов? Не хило ночные девы зарабатывают...
Уля прыснула чаем, разбрызгав его по всему столу.
— Сколько-сколько? — прошептала она и посмотрела на меня с открытым ртом. — А второй сколько заплатил?
— Тридцать тысяч рублей, — рассмеялась Маша. — Поскупился один твой боссик, Настя. Надо бы жалобу ему написать, мол, другой-то вон как оценил мои труды, а вы?
Уля громко ржанула.
Я уронила голову на сложенные руки и промычала:
— Я вас позвала, чтобы услышать слова сочувствия и советы, что мне делать дальше и как жить, а вы тут ржете...
Девочки смолки.
— Настька, ты на эти деньги сможешь квартиру за полгода вперед оплатить, и еще останется. А боссы твои ведь не знают, что ты работаешь у них. У вас там столько сотрудников, что они вовек тебя не найдут.
— Даже если и найдут, то не узнают, — сказала Уля. — Ты же вчера вон какая красотка была — принарядилась, макияжик, прическа, платье. А на работу ходишь в образе а-ля серая-пресерая мышка.
— Вот и отлично! — улыбнулась Машка. — Они тебя не узнают. Скажу тебе по секрету, у мужиков память короткая на женщин легкого поведения.
— Я не женщина легкого поведения, — обиженно сказала ей.
— Это да! Но они-то не знают, а значит, и не заморачивались, чтобы запоминать тебя. Номерок телефона никто ведь не спрашивал?
— Нет.
— Ну вот и все, — подвела итог Уля.
— Что все? — не поняла я.
— Дальше живи и радуйся. И знаешь что? Купи себе ультрамодные дизайнерские туфли и сумочку, заявись на работу и таинственно так намекни своим мымрам, что это подарок босса. А дальше грымзы сами все додумают...
— Девочки, я не собираюсь эти деньги оставлять себе, — прервала я воодушевившуюся Улю. — Я хочу анонимно их вернуть.
— Обоим? — переспросила Маша.
— Да, — кивнула я.
— Но зачем? — не поняла Уля. — Они пожмут плечами и отдадут эти деньги другой... А ты можешь если не на себя потратить, то хоть в фонд больным детям отправить. Пользы больше будет.
Я замотала головой.
— Нет, это не мои деньги. Если бы я не находилась под воздействием… то никогда не совершила бы то, что совершила. И если я оставлю эти деньги, то сама себе буду противна до конца дней. Это будет значит, что я действительно проститутка!
— Настя, ну что за бред? Никакая ты не проститутка. Вспомни фильм с этой... как ее там звали... Вспомнила, с Еленой Яковлевой! «Интердевочка». Она тоже не проституткой была, вообще в больнице работала, но тем не менее...
— Уля! Я тебя сейчас стукну! — одернула подругу Машка. — Нашла, блин, сравнение.
Уля надула губы и замолчала.
— Не слушай ее, — фыркнула Мария. — Поступай, как считаешь правильным. И знаешь, я даже поддерживаю тебя. Второй твой босс что написал в записке?
— «Спасибо за ночь и попробуй завтрак», — процитировала я.
Маша широко улыбнулась.
— Прекрасно! Пошли ему в конверте деньги с такой же запиской и сэндвич с кофе, пусть подавится.
Уля рассмеялась.
— Представляю, какое у него будет лицо!
Я улыбнулась, потом хихикнула, ну а когда в голос захохотала Машка, я тоже не удержалась.
— И еще... ик! Добавь каждому по десять копеек сверху... ик! И подпиши, что ты благодарна за их труды...
Моя кухня вновь взорвалась нашим громким смехом.
