Ударился о щит, получил сверху «монолитом» и распластался на земле пришпиленным булавкой насекомым. Судорожно дергая руками и ногами, но не в силах подняться. И всё это молча, продолжая гореть.
Тут боярина проняло. Кем бы ни был его противник, а кончать с ним следовало без попыток взять в плен и допросить. Потому как – на фиг таких пленных! Он увеличил ток силы в «монолит», туша пламя, и давил до тех пор, пока не услышал хруст костей. Ослабил давление лишь тогда, когда конечности этого странного человека перестали дергаться.
Дальше он действовал так, словно оказался в центре враждебной территории. Окружил себя двумя сферами щитов, активировал «биение сердца», отправил от себя по расширяющейся спирали «зеркало» – аспект, улавливающий агрессию, направленную на хозяина. И только после этого уселся возле мёртвого тела.
– Ну и кто же ты такой, мил человек? – пробормотал Игорь. Перевернул труп на спину, кончиками пальцев отвёл маску от обожжённой кожи. Отметил ещё одну странность – одежда почти не пострадала от огня.
Лицо у убивца было… как лицо. Не молодое и не старое. Европеец, пожалуй. Прямой нос, широкие скулы, ёжик светлых волос, татуировка на левой щеке, изображающая закрытый розовый бутон. Странности, видимые боярином во время боя, не получили никакого объяснения во время внешнего осмотра. Убийца, тут сомнений быть не могло. Но странный убийца, будто со страниц приключенческого романа сошедший.
Ножи – вот ножи интересные были, да. Длинные, чуть изогнутые, похожие на нихонские, со скошенным остриём. Гарды или какого-то упора для пальца не было. Лезвие покрыто маслянистой, уже видимой Игорем ранее, слегка светящейся жёлто-зелёной плёнкой. Яд? Ножи с ядом – это, вообще, что? Даже Триада, с её приверженностью традициям, такими не пользуется с сотню лет.
«Куда же я всё-таки попал? – с мрачной обречённостью подумал боярин. – Что за странный мир?»
Одежда у убитого была такой же чудной, как и у Игоря. Под плащом – кто вообще носит плащи? – имелся плотный, часто простроченный камзол, выполняющий функцию и одежды, и лёгкого доспеха одновременно. Трико, натуральное трико тёмно-зелёного цвета, полусапоги с кожаной подошвой – что за фестиваль реконструкторов?
Пояс татя представлял из себя патронташ со множеством кармашков. Каждый был чем-то наполнен: флакончики, крохотные метательные диски, моток нити и набор игл для шитья. В одном из кармашков лежал сложенный в восемь раз лист бумаги, покрытый каракулями на неизвестном языке. И, наконец, в последнем хранились бриллианты. Десяток маленьких камешков, завёрнутых в кусочек замши, перевязанный кожаным шнурком.
Эту находку Игорь без раздумий убрал в свой кошель. Драгоценности – они в любом из миров драгоценности. Какая здесь платёжная система – ему ещё предстояло разобраться, так что лишними камни точно не будут.
Едва последняя находка была извлечена из пояса татя и убрана на новое место хранения, тело его вдруг замерцало и исчезло, оставив смятую траву и тёмные пятна.
– Та-а-а-ак… – протянул боярин, не напуганный, но сбитый с толку ещё одной странностью своего нового места жительства. – Охренеть как весело…
Вокруг царила ночная пастораль – сумерки окончательно сменились на темноту. В лесу кричала какая-то птица. Ветерок гладил Игоря по лбу, но всё это никак не помогало уразуметь творящиеся вокруг странности. А их требовалось, во имя душевного равновесия, как-то объяснить!
