Два памфлета - страница 9

Я – не друг аристократии; по крайней мере, не в общепринятом смысле этого слова. Если можно порассуждать, что было бы при уничтожении существующего строя, то я смело могу сказать: если бы он перестал существовать, я бы куда охотнее желал бы, чтобы он обрел какую-нибудь иную форму, чем растворился бы в суровой и высокомерной власти. Но вне зависимости от моих преференций я не этого боюсь. Вопрос о влиянии двора и пэрства – это не вопрос, какая из двух угроз меньше, а какая ближе. Того называю я слепцом, кто не видит, как большинство пэров, вместо того чтобы оставаться независимыми, слишком уж легко забывают о своем достоинстве и сломя голову несутся смиренно прислуживать. Боже, если б только вина наших пэров состояла в чрезмерной непреклонности. Стоит заметить, что наши господа, столь сильно завидующие аристократии, не жалуются на власть тех пэров (которую сложно назвать небольшой или незначительной), которые всегда встают на сторону двора и чье влияние можно считать частью неотъемлемой власти короны. Тут все в порядке. Но если некоторые пэры (а мне жаль, что их не так много, как следовало бы) защищают себя и народ от тайного влияния и теневого правительства, тогда уже начинают бить в колокола, тогда строй в опасности и вот-вот обернется аристократией.

Я скажу еще пару слов на тему двора, потому что о ней часто говорили во время реформ, и с тех пор ее постоянно поднимают его многочисленные сторонники. Ведь они пугают могущественных и состоятельных людей ужасами народного правления, но в то же самое время, они (хотя и без особых успехов) пытаются взбаламутить народ с помощью призрака тирании знати. Все это делается в соответствии с их любимым принципом разделения, сеяния раздоров между различными частями государства и развала естественной силы этого королевства, дабы оно стало неспособным сопротивляться злодейским планам порочных людей, монополизировавших королевскую власть.

Вот и все, что я могу сказать о действиях придворных по созданию своей системы правления. Еще необходимо будет добавить пару слов в целом о природе той клики, которая сформировалась для поддержки данной системы. Без нее все это дело было бы не проблемой, действительно касающейся всей нашей нации, а всего лишь фантазерством по типу планов политического клуба Харрингтона. В качестве мощной силы и партии, основанной на новых принципах, ее рассмотрение вызывает интерес.

Следует помнить, что со времен революции, вплоть до того периода, о котором идет речь, влияние короны всегда поддерживало государственных министров и политику, проводившуюся в соответствии с их представлениями. Но партия, о которой идет речь, сформировалась вокруг совершенно иной идеи. А именно – перехватить расположение, протекцию и доверие короны на пути к министрам. А именно – встать между министрами и их влиянием в парламенте. А именно – отделить их от своих близких и далеких клиентов, то есть, на деле, контролировать, а не поддерживать, управление страной. Механизм этой системы кране запутан и по своей природе фальшив. Он основан на положении, согласно которому король отделен от собственного правительства; он может усиливаться и возвеличиваться за счет его ослабления и унижения. Данный план ясно строится на основе идеи обескровливания легитимной исполнительной власти. Его главная идея – ослабление государства ради усиления двора. И он целиком зависит от недоверия, от разобщенности, от принципиальной неустойчивости, от систематической слабости каждой части государства. А потому невозможно, чтобы в итоге его воплощения последнее обрело хоть какую-то серьезную силу.