Но и тут мало что поменяет мою жизнь. Если он все знал, значит, дал согласие Александру на его действия. Значит, предал и в этом. Значит, не нужны ему мои кровиночки.
Практичные люди скажут – а алименты! И будут чертовски правы. Какая бы я не была умница и экономистка, а двое детей – это не шутки.
Но, к сожалению, нельзя получить законную денежную помощь без ведома отца. Он в любом случае окажется в курсе моих поползновений в эту сторону.
И восстановление положенной мне и моим детям справедливости рискует превратиться в балаган, скандалы, вывешивание грязного белья на всеобщее обозрение. Не уверена, что настолько нуждаюсь, чтобы ввязываться во все это.
И жажды мести у меня никакой нет. Вот абсолютно.
Сама полюбила козла, сама справилась с проблемами. И сегодняшняя встреча не заставила биться мое сердце сильнее. Вернее, заставила, но только не по поводу неотразимости Димы, а лишь по тому, что Маша и Миша от него, а я не призналась.
С другой стороны, это ведь случайная мимолетная встреча, едва ли мы с ним увидимся еще хоть раз. Это будет слишком.
В общем, стоит успокоиться и расслабиться. Сделать вид, что жизнь идет в прежнем русле. Я, как и раньше, мать–одиночка, а отца у моих крошек не было и не будет.
Три дня проходит относительно спокойно, я окончательно уверяюсь, что права. Тут элементарно некому что–либо рассказывать, о чем может идти речь? О каких алиментах и совести?
Бред ведь. Полнейший причем.
Такие, как я, тянут все на себе, их не замечают, не заботятся. И ничего, все нормально, я привыкла. Для меня главное мои дети и их благополучие. И чтобы никто не встревал между нами. Так что даже хорошо, что мне не нужно отчитываться перед кем бы то ни было.
Окончательно успокоившись, иду с чистой совестью в супермаркет. Продукты нам нужны всегда, а до служб доставки я что–то не доросла пока, все время кажется, что положат все несвежее, а маленьким нельзя.
Но день обещает стать необычным, как только я захожу внутрь магазина.
– Катерина, а я вам в дверь звоню, а ты тут гуляешь.
Внезапно сзади появляется моя мать. Едва не роняю детские каши от неожиданности.
– Привет, – здороваюсь настороженно, – могла по телефону позвонить или хотя бы сообщение написать. Мы тебя как–то не привыкли видеть. Случилось чего?
Мама один раз обращалась ко мне по поводу денег, говорила, как ей тяжело, но я на тот момент только родила и сочувствием к остальному миру не обладала. Несмотря на ее целых два мирных посещения, все равно у меня постоянно настороженность по отношению к ней.
– Нет, не случилось. С работы шла, решила зайти, а то вы не зовете в гости, – отвечает она, как ни в чем не бывало.
– Кхм, очень необычно с твоей стороны, – отвечаю осторожно.
– Ну, может быть, еще одна причина есть. Ко мне на работу твой хахаль приходил. Не думала, что он запомнил круглосуточный магазин, где я тружусь. Всего–то пару раз пересекались.
И на этой ее фразе детское питание все–таки падает из моих рук.
23. 23
– В каком смысле приходил? – спрашиваю, не обращая внимания на устроенный мной беспорядок. – Может, не к тебе приходил, а просто в магазин зашел? Люди постоянно ходят в магазины! В том числе и маленькие, круглосуточные.
Судорожно хватаю другие каши, пытаясь отвлечься. Не мог Дима уехать, что ли, зачем он здесь задержался? Ведь сказал, что по делам прибыл. Сделал бы дела и обратно к своей жене. Если они тут не вместе. Почему–то мне подумалось, что они порознь.
