…Этот чудесный дом, построенный в лесу, с бассейном и стеклянной стеной, через которую видны заснеженные ели и малиновый закат, эта прекрасная девушка с нежной кожей и нежными губами… У него мелькнула мысль: если продаваться, то подороже! Иван как-то сказал ему… сейчас, сейчас… как это он сказал тогда? Вот! «Обличают неудачники, – сказал Иван. – Все крики о воровстве, коррупции, мафии – это крики неудачников, которых оттеснили от кормушки!» Он тогда с ним не согласился, но, может, Иван… не так уж неправ?
Она лежала рядом очень тихо… пахли ее волосы, мерно поднималась при дыхании грудь. Он прикоснулся пальцем к соску, который сразу же сделался каменно-твердым и царапнул ему палец, и засмеялся. Привстав, провел ладонью вниз, по бедрам, ощутив горячую и влажную кожу… Нашел губами ее губы, с силой прижался к ним, одновременно раздвигая нетерпеливой рукой ее колени…
…Он завернулся в простыню и, впервые за долгое время, чувствовал себя молодым, счастливым и звонко-пустым.
– Я провожу, Василий Николаевич, – сказала она, открывая дверь в знакомую уже комнату с бассейном. За окном стемнело, лес там стоял черный и неприветливый. Пики елей отчетливо выделялись на багровой полоске неба. Он отметил все это почти бессознательно и вздрогнул, когда она назвала его по имени.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил он удивленно.
– Василий Николаевич, разве вы не помните меня? – теперь, кажется, удивилась девушка.
«День сюрпризов!» – подумал он и, улыбаясь, сказал:
– Нет, не помню. А что, мы с вами встречались раньше?
– Я же с Верочкой вашей в одном классе училась! И у вас дома несколько раз была.
– С Верочкой? – повторил он, бессмысленно глядя на девушку и испытывая желание немедленно провалиться сквозь землю…
* * *
В кабинете хозяина дома меж тем шел серьезный разговор.
– Некстати, – сказал Прохоров. – Очень некстати.
– Я и сам не ожидал увидеть ее у нас в городе. Глазам своим не поверил! – Иван Федорович взмахнул рукой.
– Может, договориться?
– С Лидией Романовной? – хмыкнул Иван Федорович.
– Что она за человек? Слабости есть?
– Стерва! Генерал Медведев нормальный мужик был, а она стерва! Ее все, как огня, боялись, и офицеры, и офицерские жены. Всюду лезла.
– А может, ты напрасно беспокоишься? Зачем ей это нужно?
– Для нее подлянку кинуть – одна радость. Очень понравилось, говорит, как вы распинались о своей нелегкой солдатской судьбе. А морда злорадная. Стерва – она и есть стерва!
– Ты уверен, что бумаги у нее?
– А где ж им еще быть? Генерал умный мужик был, все всегда записывал, где, кому… на всякий случай. Даже не миллионы, миллиарды крутились! Там такие люди замешаны, что о-го-го! Правда, я не все знаю, – спохватился он. – У Медведя был переводчик, вроде доверенного лица. Кстати, Лидия Романовна питала к нему слабость. Он ее в театры сопровождал. Все знали. Она прямо расцветала, когда его видела. У нас говорили, что они его вдвоем… э… пользуют, так сказать, и генерал и генеральша. – Иван хохотнул.
– А где он сейчас?
– После гибели генерала ушел на гражданку, кто-то говорил, работал переводчиком в каком-то СП.
– Как погиб генерал?
– В автокатастрофе.
– Убийство?
– Да нет вроде. По пьяни мужик выскочил на шоссе на грузовике. Его судили потом, ну, да что с него взять?! А генерала нет. Он мужик стоящий был, мы с ним душа в душу… восемь лет прослужили. А уже после его смерти слухи всякие пошли…
