«По какому праву нас загнали сюда, как стадо баранов?! Почему мы должны тратить свое личное время на этот фарс?! Какого черта я должен слушать эту отвратительную музыку, от которой у меня сначала рассыплется на мелкие кусочки мозг, а затем мои барабанные перепонки разорвутся ко всем чертям собачим?! С какой это стати я должен в свой выходной мерзнуть здесь, бесполезно прожигая свое время?! Почему я не могу сейчас лежать на диване и в уютной домашней обстановке читать книгу, попивая горячий кофе?! В конце концов, я мог потаксовать и заработать немного денег!»
Оскорбившись этой несправедливостью, я решительно настроился покинуть этот балаган. Пробиваясь через скопище поникших и унылых учителей, я направился к месту, где была припаркована моя машина. Я уже видел свою машину – «чудо» российского автопрома, которое доставляло мне больше хлопот, чем наслаждения от тех редких случаев, когда я имел возможность прокатиться на ней с ветерком, не боясь непредвиденных поломок. Я достал ключи из кармана брюк и уже прикидывал, чем же мне сегодня занять себя. В момент выбора меню на обед, кто-то дернул меня за рукав пальто. Я обернулся и увидел перед собой заместителя декана – женщину, к которой я испытывал сильную неприязнь из-за ее на редкость стервозного характера.
– Куда это Вы собрались, Аян?
– Доброе утро, Гульнар Канатовна! Как Вам сегодняшняя погодка? Вы не находите, что это чудесное утро навевает ностальгию по Лондону?
Госпожа зам. декана была весьма недалеким человеком и не разгадала иронию в моих словах:
– При чем здесь Лондон?! Вы куда собрались, я спрашиваю!
– Знаете, я не совсем хорошо себя чувствую. Я, пожалуй, поеду домой, а там потом решу, куда мне будет угодно собраться. Во всяком случае, трудовое законодательство Республики Казахстан не запрещает мне в выходной день свободно перемещаться по городу.
Не найдя, чем мне ответить, она сверлила меня полными ненависти глазами, и мне показалось, что будь у нее под рукой какой-нибудь тяжелый предмет, она бы с радостью ударила меня им.
– Вы еще что-то хотели? – спросил я, все больше раздражаясь ее ничем неоправданным высокомерием.
– Нуртаеву из 317 группы надо исправить балл за прошлый модуль. Всё. Свободны, – надменно процедила она, скрестив руки на груди.
– Вы серьезно? Я не буду этого делать. Во-первых, он не посещает мои занятия. Во-вторых…
– Никаких во-вторых! – грубо перебила она меня. Я стиснул зубы, собирая остатки своего терпения, и продолжил:
– Во-вторых, он и двух слов не может связать на немецком языке. Это, как минимум, несправедливо по отношению к другим более старательным студентам.
– Вы должны поднять ему балл. И точка.
Этот разговор выжал из меня последнюю каплю самообладания, и я уже не смог удержать в себе возмущение, которое так и распирало меня. Посмотрев ей в глаза, я заговорил подчеркнуто сухим тоном, вкладывая все свое презрение в каждое сказанное слово:
– И сколько он Вам заплатил, госпожа заместитель декана? Надеюсь, достаточно много для того, чтобы оплатить услуги адвоката, который в скором времени Вам понадобится. Я завтра же отправлюсь в комитет по борьбе с коррупцией.
Я развернулся и спокойным шагом удалился в сторону машины. Она на некоторое время затихла, находясь в замешательстве, но потом обрушилась на меня бурным потоком угроз и оскорблений. Но я уже не обращал на нее внимания и с невозмутимым видом сел в свою колымагу, со второй попытки завел двигатель, подождал пару минут, пока тот не прогреется и уехал домой, постепенно остывая под Романс Неморино
