Когда тут Анна Леопольдовна прошла с Минихом в смежную комнату и не позвала даже с собой своей наперсницы, Юлианы Менгден, та, оставшись в приемной вдвоем с Лили, не утерпела сорвать на ней свое сердце:
– Что это у тебя, скажи, с Манштейном?
– У меня – с кем? – переспросила, неудомевая, Лили.
– Да с этим адъютантом фельдмаршала!
– Я и не знала, что его зовут Манштейном.
– Ну да, рассказывай. Если же не знала, то тем непростительнее с ним так переглядываться.
Лили справедливо возмутилась:
– Что вы говорите, Юлиана? Я и не думала глядеть на него.
– Но он с тебя глаз не спускал, а потом отдельно еще тебе поклонился.
– Так я-то чем виновата? Разве я могу запретить человеку глядеть на меня!
– Но ты в ответ на его поклон сделала реверанс.
– Мне кажется, этого требовала простая вежливость.
– Молодым кавалерам девицы не делают реверанса, а кивают только вот этак головой.
– На будущее время буду знать, а от Манштейна нарочно уже буду отворачиваться.
Таким заявлением щепетильной гоффрейлине пришлось пока удовлетвориться.
Совещание принцессы со стариком-фельдмаршалом продолжалось довольно долго. Наконец дверь отворилась и показался Миних. По его решительному виду можно было догадаться, что вопрос об аресте регента решен в утвердительном смысле.
– Вот что, милая Юлиана, – обратился он к фрейлине (как свекор ее родной сестры, он обходился с нею запросто). – Ты нынче вечером свободна?
– Свободна. А что?
– Я предлагал принцессе лично навестить сегодня герцогиню Бирон, но она и слышать о том не хочет. Между тем необходимо усыпить бдительность и герцогини и самого герцога. Я напрошусь к ним уже на обед, пробуду там, может быть, и до ужина. А ты, Юлиана, вместе с сестрой поезжай туда вечером.
– И остаться также к ужину?
– Непременно, до самой полночи. При этом старайся быть возможно непринужденнее и любезнее с обоими хозяевами. Да тебя, впрочем, нечего учить. А когда вернешься опять сюда, во дворец, то на всякий случай не раздевайся, а приляг в платье.
– Хорошо. Но караульные пропустят ли вас сюда ночью?
– С вечера весь караул как здесь, так и у герцога в Летнем дворце будет от моего Преображенского полка. Каждый из моих солдат знает меня в лицо. До свиданья же у Биронов!
Тут только, обернувшись, фельдмаршал заметил стоявшую в стороне Лили.
– И вы тут, баронесса? Вы слышали весь наш разговор?
– Слышала, граф, – отвечала она, – но никому ничего не разболтаю.
– На нее можно положиться, – подтвердила со своей стороны Юлиана, но все-таки сочла нужным сделать ей еще внушение, после чего услала ее в детскую к младенцу-государю, который без нее, пожалуй, соскучился.
Большую часть этого дня Лили так и пробыла в детской. Но когда Юлиана с сестрой своей, согласно инструкции Миниха, уехала вечером в гости к герцогине Бирон, Лили испросила у Анны Леопольдовны разрешение продежурить рядом с ней в гардеробной, пока фрейлина не возвратится. Ей ни за что не хотелось проспать того события, которое должно было совершиться в эту же ночь.
Молодость, однако, взяло свое. Привыкнув ложиться спозаранку (так как Иоанн Антонович просыпался поутру очень рано и будил ее своим криком), Лили незаметно задремала в гардеробной, где прикорнула на диванчике. Внезапно, сквозь сон, чрез неплотно притворенную дверь до ее слуха долетели голоса принцессы и гоффрейлины. Она насторожилась.
– Значит, они ничего еще не подозревают? – спрашивала принцесса.
