Загоревшиеся поздние летние звезды, блекло осветили небосвод. Еще один день ушел в небытие. Через несколько часов взойдет солнце. Дожил до рассвета – уже хорошо. Главное, переждать эти несколько часов. И, не важно, что тебе поможет: музыка, слезы, генеральная уборка, разговоры со старым другом или пустые мечты. Первые лучи солнца разгонят туманные обманчивые страхи и сердце забьётся в привычном будничном режиме.
«Начинаю вытаскивать себя из депрессии. Ищу работу». Катюша похвалила себя и пошла спать.
Спать. Надо поспать. Баранов считал, на облаках себя представлял, аутотренингом занимался. Не помогает. А завтра тяжелый день и очень важные задания.
Максим ворочался, уговаривал себя, но сон не шёл. Обычно, когда он ночевал в поселке у Льва Натановича, таких проблем не возникало. Лишь голова касалась подушки, наступало блаженное забытье и сны были крепкими, оздоравливающими. Но не сегодня.
Мысли о новых, навалившихся заботах будоражили. Как это сделать? Как это сделать по-умному, деликатно? Чем заняться в первую очередь?
Начинало светать. Из открытого настежь окна доносилось пение ранних пташек. Вот им хорошо. Не надо ничего придумывать, ни о чём заботиться.
Максим завернулся в одеяло и вышел на балкон. Тишина, покой, смирение. Вдоль ограды из дикой малины прошел охранник с собакой, приветственно махнув рукой. И вам того же.
Удобно уселся стоящую на балконе кресло-качалку, подложив под голову небольшую диванную подушку. Монотонно покачиваясь и размышляя о заботах грядущего дня, Максим незаметно уснул.
Проснулся от бьющего по глазам яркого летнего солнца и тихого, вкрадчивого голоса.
– Ой, Максимушка. А, ведь, проспал ты! Да и я тоже хорош, не услышал будильника! – Напротив Максима стоял Лев Натанович и укоризненно качал головой. Невысокий, сухонький, в смешных круглых очках, легкой льняной рубахе с грубыми пуговицами и простых широких холщовых штанах. Настоящий дачник из пятидесятых годов прошлого века.
– Наверное, проспал, – ничуть не огорчился Максим. – А сколько времени?
– Так уж полдесятого утра, – Лев Натаныч глянул на ручные часы. – Но да ты не беспокойся. Позвонил твоему начальнику и отпросил до обеда.
– А начальник что? – Максим скинул одеяло, встал и с хрустом, сладко потянулся.
– Разрешил задержаться. Сказал, мол, заслужил ты небольшой отдых.
– А то! Такую сделку провернули! И не без моего участия! – Максим облокотился на балконные перила. – Хорошо же у вас тут! Прямо жить бы остался.
– В чем же вопрос? Оставайся, – радостно согласился Лев Натанович.
– Ага, – хмыкнул Максим. – Вначале загрузили по полной программе, заданий надавали таких, что и уснуть не мог, а потом оставайся.
– Максимушка, одно другому не мешает. – Лев Натанович тепло похлопал Максима по плечу. – Хотя, дела и вправду важные. Пойдем завтракать. Гришка оладьей пышных напек. А к ним варенье. Угадай какое?
– Неужели по землянику ходили?
– Ходили. Пойдем, не пожалеешь.
Вкуснятина необыкновенная! Максим макал еще горячие оладьи вначале в блюдечко со сметаной, а затем в варенье и быстро отправлял в рот. Почти урчал от удовольствия.
Гришка, дальний родственник Льва Натановича, лет шестидесяти, крепко сбитый, почти всегда улыбающийся, сидел рядом и с радостью посматривал на гостя.
– Вот прямо-таки любуюсь я на Максима. В здоровом теле – здоровый дух! – Гришка неожиданно проворно для его комплекции подскочил к плите и принес очередную партию оладьей. – Тут съешь один блинчик и сразу все на бока откладывается.
