Боренька! (Бросается к Барбарису).
БАРБАРИС: Опять вы?.. Послушайте, прекратите меня преследовать!.. Это же смешно!
МАТИЛЬДА ИВАНОВНА (жалкая и растерянная): Я не преследую. Ведь мне ничего не надо – я просто хочу тебя видеть. Хоть издали… Но ты прав – это смешно. (Смеется). Это очень смешно! (Смеётся). Давайте все вместе похохочем! (Смеётся. Потом поворачивается и убегает).
ПАХОМ (тихо): Догони её.
БАРБАРИС: Я плохо бегаю.
ПАХОМ (кричит); Догони её!
БАРБАРИС: Чего ты орёшь?
ПАХОМ: Догони и извинись, слышишь?.. На пузе ползай, но чтоб она тебя простила!.. Ведь ты же ей в душу плюнул… Как же ей теперь жить, оплёванной?.. Беги, ну!..
БАРБАРИС: Я бегу, бегу, псих! (убегает).
Пахом приходит в себя и очень смущается своей выходки.
ИННА (внимательно смотрит на него): Вот уж не думала, что ты так умеешь.
ПАХОМ: Не могу… Не могу, когда женщин обижают. У меня три сестры. Я ещё в школе дрался до крови, если их кто-нибудь за косы дёргал…
ИННА (снова у компьютера): Между прочим, я тебя прождала до двенадцати ночи. (Пахом молчит): Отец ночевал на даче – мы могли быть одни. (Пахом не отвечает. Она прекращает набирать, поворачивается к нему). Почему ты не пришёл?
ПАХОМ (переминаясь с ноги на ногу): Как же без отца?.. И ещё перед этим время дают, на обдумывание.
Инна снова внимательно смотрит на него. Затем, переводит взгляд на вынутую из принтера страницу.
ИННА: Кто это сочинил?
ПАХОМ: Барбарис.
ИННА: Знала бы – не набирала… Всё. (Отдаёт листок Пахому).
ПАХОМ: Спасибо, Инна. (Потоптавшись). Мы вас очень уважаем. Все… И Барбарис… Вы не думайте… Просто он такой… Но он вас тоже уважает.
ИННА: Почему ты со мной на вы?
ПАХОМ: Не получается сразу.
Вбегают Даранян и Барбарис.
ДАРАНЯН: Богородский подъехал, уже паркуется.
БАРБАРИС (Пахому): Ваше задание выполнено, господин главный покровитель старых дев! Мы ворковали, как голуби.
ПАХОМ: Извини меня.
БАРБАРИС: Да, ладно… Письмо готово?
ПАХОМ: Вот. (Протягивает листок).
БАРБАРИС (пробежав глазами); Отлично!.. Надевай! (Натягивает на голову Пахому широкополую шляпу. На плечи вешает фотоаппарат. Инне). А тебе – благодарность за соучастие.
ИННА: Меня уже поблагодарили. (Подходит к Пахому, поправляет на нём шляпу и фотоаппарат).
БАРБАРИС: Как ты думаешь, что во мне сильней: уязвлённое самолюбие или чувство дружбы?
ИННА: Это уже не имеет значения.
ДАРАНЯН: Он идёт!.. По местам!
ПАХОМ: Богородский нас узнает: он с нами здоровался.
БАРБАРИС: Ну, так что? Думаешь, он видит, с кем здоровается?… Ему важно, чтоб все видели, что он здоровается!.. Делай, как репетировали!
Даранян и Барбарис прячутся за шкаф. Пахом небрежно развалился на стуле. Входит Богородский.
БОГОРОДСКИЙ: Здравствуйте! (Пожимает Инне руку. Поворачивается к Пахому). Здравствуйте!.. С кем имею честь?
ИННА: Это корреспондент из «Известий».
БОГОРОДСКИЙ: Пресса?.. Милости просим! (Пропускает Пахома в кабинет. Усаживает). Кофе?.. Чай?.. Коньячок?..
ПАХОМ: Спасибо, некогда. Редакция готовит о вас большую статью, мне поручено срочно сделать снимок.
БОГОРОДСКИЙ: Что ж… Это приятно!
Выбирает подходящую позу: улыбающийся, сосредоточенный, работающий… Всё не то!.. Взгляд его останавливается на портрете Павлова, висящем над столом. Это ему нравится. Он так же, как Павлов, выставляет кулаки и занимает точно такую же позу.
БОГОРОДСКИЙ: Я готов.
ПАХОМ: Внимание!.. Подбородок чуть выше!.. Приготовились!.. Сни…
ДАРАНЯН (
