- А просто колбасы нет? Я б сожрал. - Виталя отрывается от кружки и с надеждой смотрит на меня и даже подмигивает сыну.
Мне улыбаться больше не хочется. Пересаживаю Егорку на другую руку, отворачиваюсь от мужа.
- Нет, я две сосиски купила, в суп покрошила, еще круп купила всяких, макароны, масло, детское питание заканчивается, пополнила запасы, - оправдываюсь и сама же злюсь на себя за это оправдание, как будто я сделала что-то неправильное. А я всего лишь заработала и потратила деньги на еду. Для кого? Для своей же семьи и для Виталика в том числе!
- Где деньги взяла?
- Я же ходила вчера окна мыть, пока ты тут пил. Забыл?
- А-а. Много заработала? На пиво осталось? Башка трещит, сил нет.
- Виталя! Ты офигел?! – возмущение вырывается непроизвольно. Слишком много накопилось претензий к мужу. – Ты считаешь это нормально? Я работаю как проклятая, каждую копейку вымучиваю и должна тебе пиво покупать?
Я закипаю сильнее бурлящего на плите супа. Плевать на нехорошие искры в серо-голубых глазах напротив. Доброе утро перестало быть добрым при одном упоминании пива.
- У нас растет сын. Ему с каждым днем требуется больше денег и внимания. Ты не можешь ему дать ни одно, ни другое. Мне тяжело, Виталя. Реально тяжело. За нашим сыном присматривает чужой человек, в то время как ты только пьешь и пьешь. Вспомни, как ты хотел сына, что ты мне обещал, когда мы ждали его появления? И где все твои обещания? Где? На дне гомыры?
Егорка заплакал. Сын всегда плачет, когда кто-то повышает голос.
- Тише, тише, сыночек, - сбавляю тон и прижимаю к себе малыша, попутно выключив плиту.
- Все сказала?! – Виталий вспылил, не обращая внимания на плачущего мальчика, чем еще больше напугал ребенка.
Стеклянная кружка в руках мужа вот-вот разлетится на кусочки – у него пальцы побелели, с такой силой он сжал ее. И желваки ходуном ходят и ноздри раздуваются – мои слова взбесили мужа.
Бой взглядами длится несколько секунд. Я сдаюсь первая. Отворачиваюсь к окну, стараясь успокоить сына. Ожидаю услышать в спину оскорбления, унижения, но вместо этого - тишина, разбавленная затихающими всхлипами Егорки. Через минуту на плечи мне вдруг опускаются мужские руки, и я оказываюсь прижата к голой груди Виталия.
- Прости, - пыхтит мне в затылок.
Я удивлена, но молчу, не веря в поведение мужа. Не понимаю, что он задумал.
- Варь, ну? Я же извинился, - прижимается к моей щеке с виноватым видом, отражение которого я вижу в стекле. С трудом заставляю себя не морщиться от ударившего в нос перегара. – Это было в последний раз.
- Ага, как же, - бурчу недоверчиво.
- Честно-честно. Я на работу устроился. Вот и отметил вчера, извини, не рассчитал дозу.
- Ты? На работу? Куда? – поворачиваюсь к мужу и пытливо заглядываю в глаза – шутит? Егорка успокоился и теперь просто лежит чернявой головенкой на моем плече, изредка громко вздыхая после плача.
- Охранником в крутой ночной клуб. С четырех дня до четырех ночи смена, потом два дня дома. И зарплату хорошую обещают два раза в месяц, плюс полный соцпакет. Заживем.
- Правда? – все еще не верю в то, что услышала. Но серо-голубые глаза напротив вроде не лгут. – А после смены опять пить будешь? Смысл идти на работу? Все, что заработаешь, будешь пропивать.
- Говорю же – последний раз вчера пил. Да, малой? – Виталий касается пальцем носика Егорки, на что тот улыбается и прячет личико мне в ключицу. – Вон, даже сын мне верит. А в выходные буду чинить технику. Может быть, удастся свой сервис открыть, как думаешь?
