С интимными проблемами приходит каждый пятый, приблизительно. Иногда человек никак не решается заговорить о том, что его привело. Мой обычный вопрос, как только я понимаю, откуда и куда дует ветер: «Почему ко мне, почему не к сексопатологу?» вызывает одинаковую реакцию: «А зачем мне к сексопатологу? У меня никакой патологии нет». И дальше некоторые пытаются мне объяснить, что вообще патологий нет, всё естественно и от природы. Мужчина заглядывается на свою пушистую собаку – от природы, мальчик, о котором пришла поговорить его любящая мама, смотрит порноролики без устали и скуки – весь во власти природы, пара, никак не успокаивающаяся в поиске новых форм сексуальных развлечений, и пришедшая ко мне за советом, можно ли пригласить сводную сестру мужа на огонек, или это будет аморально (все-таки сестра, все-таки росли вместе, все-таки все мы христиане…) – тоже дети природы.
Возможно, те, кто приходит ко мне, лучше тех, кто имеет схожие проблемы и не приходит. Но иногда выдерживать откровенности моих посетителей непросто. Мне становится тошно, и я долго-долго еще не могу выкинуть из головы подробности, которые взрослые люди беззастенчиво выкладывают мне. Я же за это деньги получаю! Какие ни какие, а деньги, поэтому обязана слушать. И после этих разговоров я больше всего хочу пойти к психологу и поговорить с ним о том, как мне жить дальше – с кучей чужих тайн, стыдных, страшных, странных, невыносимых.
– Лёля! Почему дверь у тебя открыта?
Только один человек в мире зовет меня так. Когда-то звала мама, но это было очень давно, совсем в другой жизни.
– Ты ждешь кого-то? Или рассеянная до предела?
– Рассеянная до предела. И жду.
– Кого?
– Тебя.
– Ты знала, что я приеду?
– Конечно. Просто не успела уйти.
Мариша хмыкнула, подошла ко мне и обняла меня, пару секунд подержала в крепких объятьях, потом чуточку встряхнула, чмокнула в лоб и отпустила.
Мариша старше меня на четыре минуты, и она совсем другая. У нее другой цвет волос, другой цвет глаз, другая группа крови, у нее другие гены, как-то иначе распределились гены всех наших родственников по маминой и папиной линии. Мы разные во всем – разные, разные, разные… Так всегда говорила мама, так говорит Марина, так говорю я. И тем не менее, вопреки всем научным и ненаучным теориям, я знаю, когда Мариша болеет, она знает, когда мне плохо, я знаю, когда сестра решает ко мне приехать, садится и едет за двести пятьдесят километров, не написав мне ни единого слова, а она знает, когда я решаю сделать решительный шаг в отношениях с ним, и пишет: «Не спеши, подумай еще».
Как это происходит? Если иногда читать новости физической науки о микромире и его удивительных законах и понимать хотя бы пятую часть из того, что там происходит, знаешь – мир гораздо сложнее, чем нам говорят наши несложные органы чувств. Мы состоим из того, что не можем увидеть, пощупать, услышать – из квантов, а кванты – это энергия. У энергии другие законы, чем у материи, видимой, понятной нам, законы таинственные и сложные. Поэтому к одним людям идут бездомные собаки и коты, лисы, белки, еноты, не боятся, надеются на помощь и понимание, чувствуют… – что? А от других убегают свои же собственные закормленные четвероногие друзья и двуногие тоже.
Марина погладила мою рыжую кошечку Айю, которая бесстрашно подошла к ней. У милой, нежнейшей Айи плохой музыкальный слух, она любит самую невыносимую музыку и фальшивое пение моего соседа. Айя – глупышка, поэтому она не боится Марины, которая может накормить бездомную собаку или кошку, не поленится, вынесет им что-нибудь, но никогда не возьмет никого в дом, потому что на самом деле не любит, не понимает, не переносит рядом с собой никакую живность.
