Прочитав немой вопрос в глазах невестки, свекровь сразу внесла ясность:
– Здесь мой сын и я буду здесь жить.
– Мам, может, лучше все-таки в Москве? – только и выговорил Леонид.
Оказалось, что это не прихоть – вдруг сорваться в такую даль. Для гордой женщины жизнь в Червоне стала совсем невыносимой: точку поставили местные власти, реквизировав старинный дом, родовое гнездо Шпирканов.
Так, в жизнь Иры навсегда вошли бабушка с дедом, а в изыскательской партии появилось еще двое надежных работников – привычная ко всему мать начальника и ее муж Николай Иосифович Кирик, служивший на Подолье егерем.
Немало трудностей пришлось еще испытать членам той экспедиции, но Ольга Ираклиевна до конца дней своих не могла забыть одну встречу в тайге – с медведем. Она довольно далеко отошла от стоянки, собирая грибы: на той полянке их было так много, что женщина не успевала разогнуться и только слышала хруст веток. А когда выпрямилась, в нескольких метрах от нее стоял медведь. Замерев от ужаса, смотрела она на него, вспоминая, что рассказывал об этих животных Савелий. Убегать было категорически нельзя, оставаться – опасно. Говорили, что и кричать не следует. Но тут медведь, видимо, углядел в ней добычу и зарычал. И – от ужаса, от неожиданности – Ольга Ираклиевна ответила тем же: она стояла прямо напротив грозного зверя и орала. Кричала громко и отчаянно, не сделав ни шага назад! И – медведь сначала попятился, а потом и вовсе развернулся и ретировался в чащу. Без сил опустилась она на траву… Как вернулась в лагерь – не помнила. Но корзину с грибами из рук не выпустила.
* * *
К концу года партию Мирачевского перевели в Новосибирск. Снова по зимнему тракту отправилась семья, теперь уже в расширенном составе. Расширенном, но не окончательном: к лету ожидалось пополнение – Оля снова была в положении.
Глава 4
«В буднях великих строек…»
Новосибирск поразил прибывших. Центральная часть представляла собой одну большую стройку. По сути, город все еще оставался Новониколаевском начала века, в основном деревянным, со всего несколькими мощеными улицами, и, конечно, мало соответствовал своему новому статусу столицы Западно-Сибирского края. Однако бывший купеческий и торговый город быстро превращался в крупный промышленный центр. Его главная улица – проспект Красный (бывший Николаевский) – уже с середины 20-х годов был расширен, обзавелся бульваром, а вместо старых построек буквально на глазах росли конструктивистские громады.
Символично, что эта улица начиналась от Транссибирской магистрали, – оживление железнодорожного строительства превратило город еще и в крупный транспортный узел, через который были проложены новые маршруты: Турксиб, а также линия, связавшая Новосибирск с Кузбассом.
Огромная территория края включала необъятные пространства с богатейшими залежами полезных ископаемых, но неразвитой сетью дорог. А значит, работы у треста Сибстройпуть, ответственного за развитие транспортной инфраструктуры, хватало: необходимо было соединить места добычи угля, железной руды, редких металлов с городами, где возводились предприятия по их переработке, и с заводами Урала.
Многочисленные изыскательские партии большую часть года трудились в полевых условиях, исследуя возможности прокладки дорог по всему Кузбассу и Горному Алтаю, а к холодам съезжались в Новосибирск, чтобы заняться обработкой данных и проектными работами. Вот такая «кабинетная» работа ожидала зимой и Леонида, поступившего в распоряжение Сибстройпути. А весной планировалось приступить к новым изысканиям.
