- Или сядь в машину, - рявкаю. - Или сама разбирайся.
- О, ну ты поможешь, конечно, - она смеётся, отбрасывает волосы с лица. - А потом трахнешь в подарок. Бонус к помощи твоей. Спасибо. Без тебя уж как-нибудь. Вали нахрен.
- Ты истеричка малолетняя, - ловлю ее за руку, удерживаю. - Папа телку завел. Бывает. Во взрослую жизнь добро пожаловать.
- Так это подруга моя.
- Бывает.
- Она ночевала у меня. Он нас в институт обеих возил, забирал, он мне денег давал ей на подарок в октябре.
- Бывает. И не такое ещё бывает.
- Издеваешься? - она поднимает бровь.
- Я тебя, детку, в курс дела ввожу, - поправляю ее воротник. - Основы жизни.
- Уроки свои прибереги для других деток, - она отмахивается.
- Ты меня не знаешь, а уже отвергаешь заочно.
Она молчит, трясется от злости.
Смотрю, как у нее ноздри раздуваются. От праведного гнева. На щеках горят красные пятна, блестят глаза.
- В тачку прыгай. Пока охрана не скрутила, - наклоняюсь, выдыхаю ей в шею. - За хулиганство.
- Нет.
- Точно?
- Пока.
Чертыхаюсь. Дура упертая. Не вопрос, до свидания.
Обхожу авто, падаю за руль.
Не успеваю включить зажигание, как открывается пассажирская дверь.
Кто-то пыхтит и плюхается на сиденье.
Поворачиваюсь.
Сидит, сложив руки на груди. Передумала. С невозмутимым видом развалилась, будто одолжение мне сделала.
Капризная какая девочка, таких только в угол ставить. Голыми.
А самому сзади. Можно без ремня, хватит члена.
Давлю улыбку.
Выезжаю с парковки.
- У меня сейчас дела, - вливаюсь в поток машин, бросаю взгляд на часы. - Заброшу тебя домой. Вечером приеду. Просто тихо посиди. Если умеешь. Поешь, поспи, телик там, не знаю.
- Те люди так уж строги, за свои бумажки на флажки порвут? - она смотрит в окно, на мелькающие дома и витрины. - Мне до сих пор ничего не сделали.
- Радоваться надо.
- Нет, ко мне ведь не приезжали в ресторан, не караулили меня в институте.
- Не добрались ещё, значит.
- Как черепашки медленно, - она поворачивается. - Они, вообще, доберутся?
У нее на лице расцветает сомнение. И где-то на изнанке доверие к людям умирает, похоже.
Сколько ей там, девятнадцать?
- Да, - лезу за сигаретами.
- Что да?
- За бумажки на флажки порвут. Если флажок не спрячется и не посидит тихонечко. Какое-то время.
- Переживаешь за флажок?
- Немного.
Катим в молчании, подъезжаем к дому. Вылавливаю ключи из кармана, провожаю ее в подъезд.
В лифте разглядываю в зеркале.
Темные волосы, стрижка каре, спереди прядки длиннее. Темные глаза, большие, лицо, как у куклы фарфоровой, красиво вылеплено.
У брата фетиш - свет не выключает никогда. Даже кровать напротив зеркала поставил.
И вчера трогал и любовался.
А сегодня, вроде как, моя очередь подоспела.
Но...
Даю ей брелок с гвоздикой и пешком сбегаю вниз по ступенькам.
Во дворе растираю снегом лицо.
Не так планировал день начать, и вообще, раскрасила она его своим присутствием, жар-птичка.
Задираю голову, смотрю на окна квартиры.
Жалюзи опущены, неизвестно чем она там занимается. Вечера дождется или сбежит, вляпается в дерьмо.
А я нянькой не нанимался.
И все таки.
Смотрю на машину.
Никаких особо-важных дел на сегодня нет. Можно устроить внеплановый выходной, отдыхать тоже надо.
Разворачиваюсь и захожу в подъезд.
14. Глава 13
Включаю холодную воду. И визжу под душем. Прыгаю с ноги на ногу, не могу терпеть.
Но ледяной душ приводит в чувство, должен привести.
Сквозь прозрачную дверцу вижу черный кафельный пол и черный шкафчик для полотенец, большое зеркало, белоснежную раковину.
