– Ничего не будет, – майор выглядел немного уставшим, – кроме суда и приговора. По правде говоря, Шилов, я не очень рассчитываю на твою разговорчивость, но несколько вопросов все-таки задам.
Против нескольких вопросов Шилов не возражал. Лениво зевнул:
– Дело хозяйское. Валяй, начальник.
И отметил про себя, что начальник по-прежнему не собирался что-либо записывать. Странно.
– Ты знал, что ваша «бригада» получала бракованные автоматы?
Киллер хмыкнул:
– Старая песня, гражданин начальник. На самолюбии сыграть хочешь? Хочешь меня против поставщиков настроить? Не выйдет. Я сто раз говорил и еще скажу, что никаких поставщиков не знал и знать не хочу.
– Вполне возможно, – согласился детектив, – но идти на крутую разборку с бракованным оружием, согласись, очень рискованно. Так ты знал или не знал об этом?
– Я знал только одно, – киллер пожал плечами, – что оружие в деле никогда не подведет и что потом его надо будет выбросить. И все.
Негусто. Главное, логично. Идущему на дело киллеру и впрямь незачем загружать мозги лишней информацией. Спрашивать, от кого он получал оружие, тоже бесполезно, наверняка назовет покойного «бригадира» Кудрина, а с покойника какой спрос.
Ковалев потер ладонью лоб, словно сгоняя усталость, или что-то обдумывая. Глянул внимательно на Шилова, пробежался взглядом в сторону помощников и решился, признался:
– Скажу честно, Шилов, следствие не располагает большой информацией о поставщиках оружия, а бракованные автоматы и вовсе стали для нас новостью. Уж чего-чего, а такого никто не ожидал.
Сидевшие в стороне помощники кивнули головами. А вот с признанием руководителя о неосведомленности следствия оба категорически не согласились, при допросе, наоборот, нужно давить подсудимого своей осведомленностью, а не разводить беспомощно руками. Из Шилова теперь слова не вытянешь, его так и распирает от усмешек, того и гляди лопнет.
– Плохо, если не знаете, – с издевательской искренностью посочувствовал киллер, – жалко, помочь не могу.
Ковалев оставил без внимания издевательский тон подсудимого и посоветовал:
– Ты в первую очередь себе помоги, Шилов. У нас помощники и без тебя найдутся. Ты о себе подумай. Я еще раз серьезно говорю тебе про последний шанс, больше возможности у тебя не будет. Через час на этом самом стуле будет сидеть другой «хановец», потом третий, четвертый, пятый-десятый, и двое-трое обязательно проявят благоразумие. Смекаешь, о чем речь? А уже потом твоя информация гроша ломаного не потянет.
Шилов возмущенно фыркнул:
– Я не давал никакой информации, гражданин начальник, и давать не собираюсь.
Надо полагать, на этом разговор можно было считать исчерпанным. Важный свидетель Шилов не имел подходящего настроения, чтобы беседовать с оперативником. И чем быстрей тот это поймет, тем лучше.
Ковалев по части догадливости обделен не был, и настроение «собеседника» угадал достаточно быстро. И вроде даже расстроился, молча обдумывая сложившуюся ситуацию. Потом хрустнул сцепленными пальцами, потянулся всем телом и повернулся к помощникам:
– Берите ручки, бумагу и пишите.
Короткое распоряжение оказалось для Шмелева и Быкова неожиданным. Шмелев недоуменно спросил:
– А что писать, Вадим Михалыч?
Недогадливость помощников майора немало удивила.
– Как что? Что видели, то и пишите.
Друзья переглянулись. На этот раз за подсказкой пришлось обращаться Быкову.
– А что мы видели, Вадим Михалыч?
