Двое других свидетелей согласно кивнули головами. Видели они действительно все, только зачастую общая картина не дает и тысячной доли того, что может представить следствию одна незначительная, на первый взгляд, деталь. Что они видели? Подошел, наклонился, поговорил, выстрелил, ушел. Калейдоскоп. За что в таких показаниях зацепиться? Не за что. Разве лишь вызывающе дерзкий вояж киллера мимо толпы свидетелей да его пренебрежительный взгляд в их сторону могли показаться интересными, подтверждая хладнокровность и запредельную наглость убийцы. Это как вызов обществу, городу, милиции.
– Как он был одет?
Насчет одежды троица проявила однообразие, и снова самым бойким оказался будущий пенсионер.
– Брюки, черная кожаная куртка, кепка. Тоже кожаная, как у Жириновского, – поведал свидетель.
Ничего особенного, словом.
– Не заметили что-нибудь странное в его поведении? Может, он выглядел больным, не совсем нормальным? – допытывался Ковалев, хотя все показания свидетелей вырисовывали убийцу вполне дееспособным человеком. Если его можно было таковым считать.
Свидетели переглянулись.
– С виду вполне нормальный мужик, – пожал плечами второй свидетель, – жестокий только. Наглый, безжалостный. А так мужик как мужик. На вид разве отличишь? Правда, я заприметил, что одежда на нем хоть и богато смотрелась, а была вроде как в грязи. Особенно куртка. Она вся-то цветом черная, а по левому боку какая-то серая от грязи. Вроде как падал он где-то. И штаны тоже. А там кто его знает, может, я и ошибаюсь. На таком расстоянии разве разглядишь? А когда он стрелять начал, когда в машине девушка завизжала, тут уж и вовсе не до зрелища было. Самим бы уцелеть. Щас, думаю, по нам стрелять начнет. Слава богу, пронесло.
Дальнейшие показания свидетелей ничего интересного не добавили. Общие приметы, и все. Роста среднего, крепкий телосложением, крутоплечий, шея короткая, вроде бычьей. В походке быстрый. Наверняка спортсмен. Немало, конечно, но по таким приметам в полумиллионном городе отыскать убийцу непросто. Не добавляло оптимизма и неуверенность свидетелей составить фоторобот. Лицо его скрывал высоко поднятый воротник куртки и нахлобученная на самые уши кепка-жириновка. Убийца все-таки осторожничал. И не зря.
– Что скажешь? – поинтересовался Прошин, когда они снова подошли к машине. – Что в твоей голове отложилось?
Ковалев усмехнулся:
– Да так, одна глупость. Не знаю, говорить ли.
– Коньяк за мной, – поспешил заверить Денис, хорошо зная цену ковалевским выводам. Даже глупым.
– Думаю, Денис, что самым важным моментом для выработки версии нужно признать испачканную куртку убийцы, – заметил Ковалев, с чем Прошин категорически не согласился.
– Думаешь, парня и его спутницу убили только за испачканную куртку? – Он не мог скрыть изумления. – Это же дико, Вадим. Да нет, это несерьезно. Мы все-таки не на Диком Западе живем. Или ты специально сморозил глупость, чтобы направить мои мозги по новой спирали?
Ковалев вздохнул. Версия с грязной курткой ему тоже казалась дикой, и озвучил он ее лишь из-за отсутствия других соображений. Позже, бог даст, появятся более весомые предположения, а пока приходится довольствоваться хотя бы этим.
– Не знаю, Денис, – честно признался майор, не боясь показаться беспомощным, – но ничего другого в голову пока не пришло. Я и сам не уверен, но ты все-таки этот момент не забывай, учитывай. Я тебе еще нужен?
