Просто перестала появляться и отвечать на звонки.
Я месяца полтора ломал голову над тем, что произошло… А потом… Потом был какой-то прием, и мне надо было появиться на нем не одному… Там еще шла важная сделка, и голова была забита делами бумажными, а не амурными…
Ну… В общем, я решил, что Лёлю ждать больше не стоит.
Но сейчас, когда я думаю об условиях Филиппова, никого, кроме нее, представить на месте своей супруги не могу.
Черт!
Кажется, это был единственный случай в моей биографии, когда отношения разорвала женщина, а не я.
Да еще как разорвала.
Эх!
И вот я, поглощенный этими мыслями, решил развеяться, так сказать. Ну проветриться. Выбросить Лёльку из головы!
Мой офис рядом с парком.
Дом тоже. Только с другой стороны. Громадный массив, охранная зона. Березки, клены, дубы, пруды, уточки… Красота!
Только от этого зрелища у меня не восторг, а наоборот… Что-то щемит в груди. Смотрю на золотые березы и вспоминаю Лелькины локоны, ловлю взглядом багряные кленовые листы, и перед глазами ее губы….
Блин!
Леля! Она обожала этот парк! Всегда брала стакан кофе и медленно шла вокруг центрального пруда.
А я бесился!
Мне все надо было быстрее!
Вот с ней и вышло… Быстрее. Гораздо быстрее, чем я хотел!
Жмурюсь, трясу головой, пытаясь отогнать от себя навязчивые образы, глубоко вдыхаю прохладный осенний воздух и вдруг!
– Оля?! – взъерошенная, замученная, с испуганными глазами, но совершенно точно Оля.
Да еще и с коляской.
Первым делом смотрю на ее правую руку.
Нет ни кольца, ни следа от него…
Но коляска!
Блин!
Мы расстались полтора года назад. Полтора года.
А сколько этим двум сопливым носам?
Вообще не разбираюсь в младенцах!
– Арс? – она, кажется, испуганно замирает, а у меня в голове аж щелкнуло.
Волна восторга захлестывает меня! Вот оно! И семья, и дети! И Ольга! Ольга, которую я всегда… Хотел… Пусть хотел…
Это же решение всех моих проблем!
– Оля! А сколько твоим детям? – щурюсь.
– По полгода! – не моргнув глазом, отвечает Лёлька и зачем-то добавляет: – Это девочки!
Я смотрю на женщину, о которой думаю все последние сутки.
На двух карапузов, пускающих из носа пузыри.
А что там было в договоре у Филиппова?
Настоящая семья! Нас-то-я-ща-я! С детьми, любовью и общим имуществом!
Так!
Дети есть.
Любовь?
Ну… Эта женщина для меня значит явно больше, чем все остальные. Уж адвоката с психологом обдурить сумею.
Общее имущество…
– Оля, – спрашиваю вкрадчивым голосом. – А ты замужем?
.
Ольга
Еда!
Настоящая! Вкусная! Взрослая! Горячая еда!
Еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на эту тарелку пасты карбонары…
Итальянский ресторанчик около парка.
Девчонкам принесли протертую брокколи, которую они счастливо размазывают по щекам, смешивая с соплями.
Ветров сидит напротив и, чуть скривившись, за этим наблюдает.
Он тут несет какую-то околесицу, но мне все равно. Я сейчас поем, а потом буду возражать.
– Ты должна понимать, – не отрывая взгляда от зеленой ладошки моей дочери, уговаривает меня он. – Это чисто деловое предложение! Я в долгу не останусь! Нормальная, настоящая семья на год – два, а потом разведемся. Оставлю тебе большие алименты, – переводит взгляд на меня. – На долю в имуществе, конечно, не рассчитывай. Но обеспечить тебя и твоих дочек смогу, – кривится. – Наверное.
Ага. Наверное. Иди ты нафиг, Арсений Ветров. Я один раз уже попробовала быть с тобой. Больше не хочу.
– Арс, давай начистоту, – я отодвигаю от себя девственно чистую тарелку. – Ты затеваешь какую-то совершенно нереальную аферу! – развожу руками. – Может, еще год назад я бы тебя и выслушала. Но сейчас, – указываю взглядом на двух совершенно чумазых дочек. – Извини, мне пора.
