Открыв дверцу машины, Костя вышел и подал руку сестре.
– И дворецкий у нас раньше был, как член семьи, – прошептал он сестре почти на ухо, – умер в день смерти мамы и за месяц до отца. Год какой-то сумасшедший, хоть и не високосный, но хочется, чтобы поскорей закончился.
Они зашли в дом, и Алина сразу поняла, о чем говорил Костя.
Дом внутри никак не сочетался с домом снаружи: тут все было кричащим, ярким, несовременным и броским. Везде колонны, золото и разноцветные акценты.
Дворецкий помог им снять верхнюю одежду, брат легонько приобнял сестру и повел в гостиную.
В огромном зале вокруг круглого стеклянного камина были расставлены разноцветные диванчики, и на них уже сидели люди.
Костя кивнул, приветствуя некоторых из них, и провел Алину к бордовому двухместному креслу с низкой спинкой.
Они присели, Алина расправила платье и аккуратно, но внимательно принялась рассматривать родственников. Костя ей в этом помогал, тихо комментируя:
– Слева от нас на фиолетовом диванчике первая жена отца – Зева. По паспорту Зинаида. Бывшая балерина, но ее карьера не удалась из-за травмы, и она много лет проработала тренером. Рядом с ней одна из дочек-близняшек – Татьяна.
– Красивые, – невольно прокомментировала Алина, – даже не скажешь, что они мама и дочка.
– Да, отец обожал красивых женщин и не жалел на них денег даже после разводов.
– На желтом кресле вторая дочка, и наша сестра, да? Они похожи с Татьяной, – стараясь говорить как можно тише, спросила Алина.
– Верно, это Анжела.
Девушка посмотрела на брата. Он нервничал. Обычно он был такой уверенный, но сейчас было заметно, что ему неприятно находиться здесь. Алина понимала, что это не из-за дома, по которому он как раз явно скучал, а из-за людей, а вернее сказать, родственников, которые ему были неприятны.
Девушка и сама не понимала - приятно ей тут находиться или нет. Вроде, интерес был и Костю она хотела поддержать, но обстановка ей уже не нравилась. На завещание Алина сильно не надеялась, но узнать кого-то из возможной родни все же хотелось. Правда, Костя говорил, что они не идут на контакт, так что все же получалось, что она здесь из-за банального любопытства.
К синему диванчику напротив подошла молодая девушка, лет шестнадцати-восемнадцати, и за ней - рыжеволосая женщина. Они присели и зашептались. Костя внимательно их рассматривал, Алина пыталась дождаться его пояснения, но не удержалась и спросила:
– Кто это?
– Первый раз вижу, – ответил он.
По винтовой лестнице, сделанной из стекла, с высоко поднятой головой спускалась хозяйка дома. Алина это и сама поняла, хотя Костя все равно прокомментировал:
– Альбина.
В это же мгновение появился пожилой мужчина в сером строгом костюме. Он встал у зеленого диванчика, на который сразу же присела вдова.
– Это наш семейный адвокат и лучший папин друг, – шепнул на ухо сестре Костя, – Павел Алексеевич.
Все присутствующие в зале затихли, и адвокат, переступая с ноги на ногу, поднял один из золотых конвертов перед собой.
— Дорогие друзья, это завещание, которые мы по закону открыли с двумя свидетелями почти сразу после смерти завещателя. В нем говорится о том, что воля умершего должна быть оглашена через три месяца, и при этом должны присутствовать те члены семьи, кого оно коснется. Это связано с тем, что у Роберта Илларионовича практически перед самой смертью возникли новые обстоятельства, которые требовали проверки. На эту проверку ушло время, и сегодня день оглашения завещания настал, поэтому мы все тут и собрались.
