– Странно все это, – подвела итог всему Люся и вновь закуталась в одеяло, как будто ей на самом деле было холодно.
– Да нет, не странно, в общем-то. Просто другие люди и несколько иные принципы жизни. Мы к своим привыкли, а они, естественно, к своим. Вот так и живем пока, а что будет дальше неизвестно.
– Будет коммунизм, – уверенно и с особой гордостью сообщила девушка. – Немецкие товарищи тоже скоро подтянутся и совершат настоящую революцию, чтобы рабочий класс взял власть в свои руки.
– Господи, – взмолился на этот раз Молчун, – да, потише вы выступайте и не горячитесь. А то нас вернут обратно. Вы думаете, в вагоне нет шпионов? Ошибаетесь. Их полно. И даже стены способны прослушивать. Так что, давайте без ваших лозунгов и лучше вообще отказаться от каких-либо политических терминов. Вы на конференцию едете? Вот и будьте любезны по своему предмету отвечать. А то так, действительно, не доедете, и люди останутся без вашего доклада.
Девушка немного насупилась и несколько секунд помолчала, но затем снова взяла слово и сказала:
– Ладно, уж вам. Буду предельно осторожна. Постараюсь не испортить себе жизнь.
– Вот и славно. А теперь, с вашего позволения, я на время прилягу. Что-то подремать хочется. Наверное, от разговоров устал. Старею, однако, – и Молчун, бросив на полку серого цвета одеяло и подоткнув под него розовую подушку, принялся выполнять сказанное.
– Ну и я тоже, – тихо ответила Люся, быстро просовывая вместе с одеялом вперед ноги и удобно вытягиваясь во весь рост на самой полке.
Спустя время в купе наступила тишина, и на время все помещение погрузилось в сон.
Каждому из наших героев снилось что-то свое, и каждый реагировал на него по-своему.
Молчун, вначале абсолютно спокойный, спустя какое-то время начал немного вздрагивать и периодически сжимать кулаки.
Люся, отвернувшись перед сном к стенке, на этот раз повернулась лицом вверх и что-то бесшумно шептала, перебирая во сне губами.
Могло даже показаться, что она шепчет или читает про себя какую-то молитву, вместе с тем далеко уходя в себя, чтобы о ней никто, соответственно, не узнал.
Разведчик немного ослабил хватку и через время уже более спокойно повернулся на другой бок и, казалось, затих надолго.
Видимо, какое-то, его тревожащее беспокойство немного ослабло, и сон представил перед ним уже иную картину, возможно, более спокойную и совместимую с его обычно протекающей жизнью.
Девушка еще спала, когда Молчун неожиданно проснулся и довольно резко открыл глаза.
Что-то, словно током, ударило его по голове, отчего внутри послышался треск, а затем так же внезапно все стихло.
Какая-то внутренняя теплота расплылась где-то внутри, и его снова потянуло в дремоту.
Но спустя еще час он окончательно проснулся и принялся рассуждать, как всегда, на свои излюбленные темы.
Кто же эта девушка? В который раз спрашивал он сам себя, и в то же время не мог подобрать правильный ответ.
Какие-то сомнительного происхождения мысли не покидали его голову ровно до той поры, пока он не задумался над другим.
А из чего, собственно говоря, все началось. Или вернее, от чего. По дороге от Сталина он не наблюдал слежки, да ее и не могло быть, так как никто не знал о его присутствии и даже о том, кого он собой представляет.
Даже для охраны он был просто человек, вызванный откуда-то Сталиным и прибывшим для доклада.
Вполне резонно всякому предположить, что и находится он здесь, в Советском Союзе и никакая заграница ему, соответственно, не нужна.
