Лучи закатного солнца тщетно пытались прогреть атмосферу. Небольшой ветерок сорвал ярко-красный рябиновый лист, чуть с ним поигрался, и помчался дальше. А лист, медленно кружась, опустился на пожухлую траву, мокрую от дневного дождя, рядом со скамейкой, на которой сидел Денис. Правда, скамейкой это можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, то, что от неё осталось – две стойки и одна деревянная потрескавшаяся рейка, на которой парень и пристроился. «Как на насесте», – грустно подумалось ему.
Домой идти почему-то не хотелось. Хотелось просто сидеть, внимательно разглядывая рябиновый лист. Денис только что попрощался с Ленкой, которая в очередной раз категорически отказалась переезжать к нему в родительскую квартиру. И как обычно направилась в общагу. А он домой.
– Чё сидим? – Денис вздрогнул от внезапно ворвавшегося в его размышления голоса Костика.
– Фу, чёрт, напугал!
– Сам ты чёрт! – притворно обиделся друг. – Чего домой-то не идёшь?
– Да вот. Думаю, когда перестанем по закоулкам обжиматься с Ленкой, как ты говоришь. Не хочет она переезжать к нам с матерью.
– И правильно делает. Вам нужно самим строить свою жизнь.
– Ага. Тут вот квартирку продают, рядом с Ленкиным общежитием, однокомнатную. И цена вроде ничего – всего лишь моя зарплата за три года. Которую, кстати задерживают уже восемь месяцев. Кстати, нам ползарплаты выдали февральской, может к Олегу завтра съездим, возьмём сахара и муки по мешку?
– Без проблем. Да и за картошкой нужно бы смотаться куда-нибудь. Может и капусты наберём – солить уже пора. В «Москвича» мешков десять войдёт. Почти на всю зиму хватит. Я в подвале погреб вырыл, есть где хранить.
– Ну и ладненько, договорились.
В субботу утром двор огласил звук волговского сигнала Костиного «Москвича». Денис выглянул в окно, махнул другу и направился в коридор, на ходу натягивая свитер.
– Ты куда это в выходной? – удивилась мать.
– С Костиком, в Кукушкино. Там студенты картошку копают, может договоримся по дешёвке на пару мешков.
Мать перекрестила закрывшуюся за сыном входную дверь, подошла к окну, дождалась, пока Денис сядет, машина тронется, гремя глушителем, и вздохнула.
Через полчаса друзья подъехали к селу. Там они свернули с дороги и остановились в лесопосадке. Впереди расстилалось огромное перекопанное поле. Неподалёку дымил трактор с прицепом, вокруг которого суетились люди. Парни подошли ближе. Студенты в телогрейках и сапогах собирали картошку, наполняя мешки. Двое дюжих молодцов закидывали мешки на прицеп, а тракторист, высунувшись в открытую дверь, заигрывал со студентками, которые хихикали, поправляя косынки руками в испачканных землёй перчатках. Рядом с ними стоял угрюмый мужик в высоких кирзовых сапогах, что-то помечая карандашом в листочке.
Константин подошёл к нему, безошибочно определив старшего:
– Может мешков десять в «Москвич» загрузим? – подмигнул он мужику, многозначительно похлопав себя по карману куртки.
– А чё же не загрузить? Собирайте вон картоху с поля в мешки. Девять в трактор, десятый в «Москвич».
– Денис! Пошли картошку собирать! Тут бесплатно дают! – обрадовался Костя.
