Эйвери покачала головой:
– Нет, спасибо. Мы найдем способ проще объяснить процесс, когда дойдем до этого пункта. Пока что я поверю вам на слово. Это простой процесс, если вы так говорите.
Ливия улыбнулась:
– Это классический метод, или золотой стандарт. Применяется каждый день в криминалистических лабораториях по всей стране. Но большинство костей, собранных с Граунд-Зиро, слишком сильно обгорели, чтобы с их поверхности можно было выделить ДНК. Помните, авиационное топливо горело больше ста часов при температуре две тысячи градусов. Скорее всего, некоторые тела сгорели дотла. Но те останки, которые нашли, передали в Нью-Йоркское Бюро судебно-медицинской экспертизы для идентификации. Останки, которые невозможно было идентифицировать сразу, были сданы на хранение и законсервированы для последующего анализа. Этот анализ длился много лет и идет до сих пор, двадцать лет спустя. Последняя идентификация получилась в результате нового процесса: кость измельчают почти в пыль, затем собирают осадок из самого внутреннего участка кости, который находился дальше всего от разрушительного пламени, и выделяют ДНК из найденных там клеток. Он оказался весьма эффективным. Мы испытываем оптимизм, что дальше последует еще больше идентификаций.
– Потрясающе, – сказала Эйвери. – А семья жертвы, которую идентифицировали? Как им преподносят находку?
– Существует протокол для каждой семьи, предоставившей образцы ДНК. Сначала им звонят, а потом договариваются о личном визите.
– Вы наносите визиты?
– Нет. Это оставлено доктору Трюдо.
– Недавняя идентификация. Женщина по имени Виктория Форд, – сказала Эйвери. – Можете рассказать мне про нее или про ее семью?
– Я знаю только то, что мне рассказал доктор Трюдо. Родителей жертвы нет в живых. Она была замужем, но детей не имела. Ее муж женился снова, так что ближайшей родственницей является сестра. С ней доктор Трюдо и встречался.
– У вас есть имя? Сестры жертвы?
Ливия кивнула:
– Ее имя раскрыли, так что я могу его назвать. Эмма Кайнд. Она живет в штате Нью-Йорк. В глуши, кажется. Рядом с Катскильскими горами.
– Хорошо, – сказала Эйвери. – Значит, вы готовы принять мою съемочную группу в вашей криминалистической лаборатории позже этим летом?
– Я буду счастлива устроить вам гран-тур по самой большой в мире криминалистической лаборатории, а также по лаборатории по обработке костей, где была сделана эта последняя идентификация.
– Превосходно. Я договорюсь о датах и буду на связи.
– Была рада увидеться, Эйвери.
– И я, Ливия. Еще раз спасибо.
– Кстати, я видела ваш выпуск с минивэном. Это было рискованно.
– Спасибо. Это было немного пафосно, но моим миром правят рейтинги. Однако эта история, идентификация жертвы одиннадцатого сентября, думаю, в силах привлечь огромную аудиторию, но на более личном уровне. Все мы по-разному связаны с одиннадцатым сентября. Мы все помним, где были, когда смотрели за происходящим в телевизоре. Я сразу же захотела сделать эту историю.
– Я знаю, вы сделаете. Что дальше?
Эйвери пожала плечами:
– Отправлюсь в Катскилы, чтобы найти Эмму Кайнд и проверить, согласна ли она рассказать о сестре.
Следующий день Эйвери провела на телефоне, поднимая связи и используя все свои контакты, чтобы отыскать людей, знавших Викторию Форд. Она понятия не имела, что ее присутствие в Нью-Йорке или ее интерес к Виктории Форд привлечет так много внимания.
