Но разве могут они совершенно спокойно забыть про День Рождения лучшей подруги?
С такими мыслями Вика поднялась с грядки, вымыла руки в прогретой за день бочке. Прибежал Валька, помог полить огород. Солнце невыразимо медленно спускалось к горизонту, и Яна почему-то не приходила. На клубничной грядке никак не хотели поспевать две первые, самые крупные ягоды, и Андрей так и не приехал. А за огородом на дальних болотах уже вовсю скрежетал коростель.
День кончился, и ничего не произошло. А так хотелось чего-нибудь. И долго-долго в золотых лучах танцевала мошкара. Душа просилась путешествовать, но надежда, призрачное предчувствие, интуиция в конце концов, заставляла Вику сидеть и ждать. Сощурив глаза, девушка смотрела на малиновое солнце, считала секунды, за которые оно скроется за горизонтом, жалела, что их не вернуть.
Пришло время ужина, и Вика отправилась в огород за зеленью.
Небо приобрело цвет бутылочного стекла. Становилось прохладно, поэтому быстро нарвав укропа и петрушки, зябко ежась, Вика поспешила домой.
В дверь кто-то стучал… Из-за отсутствия света по тёмным сеням пришлось идти на ощупь. Вика даже рассердилась: покупатели Валькины, а встречать их – ей. А точно, там же внучок какой-то прийти должен. Нога предательски соскользнула с верхней ступеньки крылечка, но равновесие удержать получилось. Наконец, подцепив пальцем крючок, Вика распахнула дверь и…
– Привет…? А, ты за молоком? – только и смогла произнести девушка после небольшой паузы. Ну совсем она не ожидала увидеть незнакомого парня. – Проходи. Прямо. Только там темно…
Свет в кухне после сеней как-то резко ударил в глаза, и Вика, прищурившись, разглядывала гостя.
Светло-русые волосы, незастёгнутая тёмная куртка поверх серой футболки, светлые джинсы и белые кроссовки…
Всё это ерунда! У него глаза – утонуть можно, и улыбка такая, что ноги подкашиваются, и овал лица так резко очерчен…
– Здрасте, – поздоровался он с бабушкой, вынимая из кармана деньги. – Я от Людмилы Сергеевны.
Незнакомец посмотрел на Вику, а она не смогла выдержать его взгляд и отвернулась. Совершенно нормальный взгляд, не насмешливый, не заигрывающий, самый обыкновенный, но какой-то прожигающий. Видимо почувствовав Викино смятение, парень усмехнулся, наклонил голову и сделал вид, что рассматривает что-то на полу, а сам из-под чёлки, упавшей на глаза, продолжил наблюдать за смущённой девушкой.
Ну и что это за улыбка такая? – подумала Вика. – Он похоже привык, что девчонки от одного такого взгляда в обморок падают.
Молоко перевитой струёй переливалось в банку, а Вика никак не могла снова поднять глаза на гостя. Да, он понравился ей. Но может уже хватит ТАК смотреть?
Банка с молоком исчезла в чёрном рюкзаке на плече парня.
– Спасибо, до свиданья, – расшаркался он на пороге.
Вика не видела, как он развернулся, чуть пригнувшись, переступил порог. Как в сенях вдруг мелькнула серебристая светоотражающая полоска на спине.
Потом в темноте звякнуло ведро, послышался плеск и сдавленный вздох.
– Я же ведро там у двери оставила, – всплеснула руками бабушка.
Вика неожиданно для самой себя вскочила:
– Я провожу.
А в сенях затаилась абсолютная темнота.
– Извини, – парень, судя по звукам, ставил ведро на лавку.
– А… да не страшно. Идём, сюда, – показывала Вика, как будто можно было что-нибудь рассмотреть во тьме. Но злосчастная ступенька крылечка всё-таки решила сегодня исполнить свой коварный план и терпеливо поджидала.
