Я медленно собралась, обдумывая предстоящую встречу, и вышла из квартиры.
Киселев жил недалеко от центра, но улочка была тихой и тупиковой. У подъезда дома обшарпанная лавочка, осевшая в землю, газон с пыльным кустарником и вполне стандартная стайка подростков с магнитофоном. Я зашла в дом, неторопливо поднялась на нужный этаж и позвонила.
Дверь открыла грузная пышнотелая женщина с красивыми печальными глазами. Во взгляде мелькнуло вялое удивление. Я быстро предъявила ей документ и представилась следователем. Она задумчиво и созерцательно оглядела меня и пригласила в комнату.
Мы сели, я достала блокнот и стала спокойно и приглушенно расспрашивать ее о происшедшем.
– Как ваше имя-отчество? – уточнила я.
– Ирина Павловна.
– Поймите, мне не хотелось бы опять причинять вам боль, но хотелось бы подробнее от вас узнать о Вадиме, о его друзьях.
– Все это произошло нелепо и дико... – Женщина вздохнула, прикрыла рукой глаза, качнула головой, как бы стряхивая тяжелые мысли. – Я-то все знаю только со слов его друга Димки. Вадик вообще футболом не увлекался, как он мог там оказаться? Глупость какая-то... Но знаете, хоть мне в милиции и говорили, что он неудачно ударился виском о скамейку и это у вас идет по разряду как несчастный случай, мне кажется, его убили.
– За что? Вы думаете, у него могли быть враги? – Я видела откровенность и взволнованность собеседницы, но для такого точного определения должны быть веские доводы. Почему же такая уверенность в убийстве? Или это в ней говорит горе матери и желание любой ценой выявить и наказать виновного?
– Не знаю. – Ирина Павловна печально и неодобрительно глянула в мою сторону. – Вот и вы не верите...
– Может, он действительно оступился или его кто-то толкнул случайно...
– Так вы все в милиции на случайность и хотите списать, – в голосе Киселевой появилась враждебная напряженность и тоскливая усталость от невозможности доказать свою правоту. – Сначала я и сама так думала, очень переживала, ведь он у меня один. А потом, через три дня после похорон, меня обокрали. Я не верю в совпадения, да и кража очень странная...
Да? Вот это поворот событий. Да, действительно, это происшествие не очень вписывается в разряд несчастных случаев. Но кража в доме Киселевых после трагических событий – это просто кощунство.
– Так вы связываете драку и кражу? Почему? Что же было украдено?
– У нас двухкомнатная квартира, комнаты изолированные. Так в моей комнате ничего не взяли, просто раскидали вещи. А у Вадика переворошили все, даже подоконник так расшатали, что он теперь болтается.
– Но чем вы все-таки это объясняете? Может быть, это просто совпадение? – Я решила выяснить мнение Киселевой, хотя сама прекрасно осознавала, что эти события даже очень связаны между собой.
– Ну и в милиции так сказали. Но я же вам говорю – в моей комнате вещи были просто разбросаны, но ничего не взяли, хотя стоило открыть шкаф, там на полке стояла шкатулка с золотыми кольцами, ее не взяли. Деньги в моей комнате лежали, их не нашли. А по-моему, даже не пытались искать. А в комнате сына что-то усиленно искали, перевернуты кресла, раскурочили подоконник, даже у телевизора открутили заднюю панель.
– А что же все-таки унесли? – озадаченно посмотрела я на собеседницу.
– Унесли видеокамеру сына, фотоаппарат, все кассеты и пленки. Еще у него кубок серебряный был, он с юга привез, его прихватили тоже.
