– Какая картина?
– Да вот.
Следователь показал ей в телефоне картину Вадима. Она видела ее на последней выставке. Историческая и совсем личная. Зимний дворец. Вместо барочных вазонов и статуй головы расстрелянной императорской семьи. Явно навеяно той фотографией, где бритые головы Великих княжон после болезни… Только лица здесь другие. Император- он сам, а женщины с лицами его жен от первой уже умершей до последней Елизаветы, которую он изобразил в виде царевича. А с краю – она, Мария Стюарт с ее лицом в головном уборе, украшенном жемчужинами и вуали. Так вот, все женщины здесь порезаны крест-накрест, а на Марии Стюарт стоит жирный вопрос…. И тут Веронике стало как-то не по себе…
– Вот смотрите, Вы ничего об этом не думаете? Что это за Мария, почему он ее вспоминает?
– Да нет, это исторический персонаж. Мария Стюарт. Он когда-то делал иллюстрации к стихам «Двадцать сонетов Марии Стюарт». Вот и все. Просто ввел в композицию. Художник же.
– А, а я уж обрадовался, думал, что если кого позовет, то будет Мария. А он Вас, Веронику, позвал. А что он Вам сказал?
– Да Вам доктор все пересказал. Я так ничего и не поняла. Доктор, он как вообще, выживет? К нему можно? Может нужно что-то еще?
– Да нет, он на аппарате, ничего не нужно и к нему нельзя. Он в коме. Выживет, не знаю. Так что Вы идите, если что-то изменится, дам знать. Кстати, если что, его есть кому хоронить?
– Да, у него дети есть уже взрослые, надо бы им сообщить.
– Да мы уже сообщили, они приедут. Там тоже сплошные несчастья. У девочек в Хабаровске мать убили.
– Господи, бедная Леночка…
– Вы ее знали?
– Да так, она была его ученицей, практически жила в мастерской у него, просто в рот смотрела, потом двойняшек родила.
– Ну это когда было… Двойняшки уже подросли. Мы тут с его старшей дочерью общались. Она вообще не в курсе всех его проблем, у нее уже внуки. Там вроде какая-то неприятность была тоже – материну могилу потревожили. Вообще загадки на загадках. И по всем другим женам тоже как-то не хорошо прошлось. Люсю в подъезде избили и в мастерской похозяйничали, потом Юлю (она сейчас в Израиле в Хайфе живет, тоже пытались обокрасть), Евгения сгорела в собственном доме где-то в Новгородской, она пила вроде. Но потом, когда стали все выяснять, там смерть тоже оказалась криминальной. Так что получается всех жен его либо убили, либо пытались убить… осталась эта Мария….
– Это исторический персонаж.
– Ну не знаю…. На кого-то похожа…
– На Марию Стюарт…
– Вы Вероника Васильевна пока не выезжайте никуда. И дайте мне Ваш телефончик, я Вам позвоню, и мы с Вами еще поговорим.
Вероника была просто в шоке от свалившейся на нее информации. Слишком много для одного утра. Тот сон ей сейчас уже показался совсем не случайным. Это Вадим её звал.
Она вышла из больничного здания. Дождь вроде закончился и в воздухе пахло свежей листвой и сиренью, цветущей в больничном сквере. Хотелось просто присесть и немного выдохнуть. Господи, надо же какая трагическая судьба! Бедный Вадим. Что же все-таки с ним случилось. И что это за бред она слышала. Или это был не бред. «Я им не сказал, кому». Что и кому? Ей? Из всего, что он ей дарил это томик стихов с автографом Якова и те жемчужные бусы. Или прав Виктор и те бусы действительно натуральные? Но, черт возьми, сколько они могут стоить, чтобы вот такой кровавой историей они обросли. Она почувствовала, как от избытка всей этой информации у нее даже голова закружилась.
