Двадцатый век. Электрическая жизнь - страница 11

Скромное финансовое положение, до такой степени тяготившее г-жу Лакомб, могло бы оказаться несравненно более благоприятным, если б она сама обладала высшими дипломами. К несчастью, в дни её молодости, в 1930 годах, когда жизнь обходилась много дешевле, не обращали надлежащего внимания на образование молодых девиц. Она не получила диплома на звание инженера и, окончив курс лишь кандидаткой историко-филологического и физико-математического факультетов, разумеется не могла получить места в департаменте горных маяков, где служил её муж.

Наученный горьким опытом г-н Лакомб решился дать своей дочери возможно более солидное образование. Он хотел, чтоб она поступила на государственную службу и надеялся, что в возрасте двадцати четырех лет, окончив технический университет с необходимыми дипломами, она будет зачислена в сверхштатные инженеры с годичным содержанием в тысячу пятьсот рублей и уверенностью добраться до чина инспектора лет через пятнадцать, когда ей будет уже под сорок. Существование Эстеллы оказалось бы тогда обеспеченным как в случае если б ей пришлось остаться в девушках, так и при выходе замуж за чиновника, вроде её самой.

Лекция по телефоноскопу

Эстелла уже с двенадцатилетнего возраста начала проходить курс Цюрихского политехнического института. Благодаря телефоноскопу, она слушала там лекции, не выходя из дому. Такой способ приобретения знаний является особенно драгоценным для семьи, живущей вдалеке от больших центров, уже потому, что избавляет от необходимости помещать детей в закрытые заведения. Эстелла очень успешно училась по телефоноскопу, не выходя из своей комнаты швейцарского домика, в котором жили её родители. Несколько позднее она, с помощью все того же телефоноскопа, прошла курс центральной Парижской электрической школы и, сверх того, брала фонографические приватные уроки у нескольких знаменитых профессоров.

К несчастью для Эстеллы, ей нельзя было экзаменоваться по телефоноскопу. Этому препятствовали старинные, все еще остававшиеся в силе, экзаменационные уставы, а между тем застенчивость, отчасти унаследованная быть может от отца, заставляла молодую девушку совершенно теряться в присутствии профессоров на публичных испытаниях и мешала ей приобретать дипломы, соответствовавшие действительным её знаниям.

Надо поскорее надеть поляризующие туфли

Приближается громадный воздушный корабль

Эстелла почти совершенно уже успокоилась, а потому Жорж Лоррис мог бы без всяких угрызений совести с нею проститься. Вместо этого он, однако, не пытаясь отдавать себе отчета в причинах, побуждавших его остаться, продолжал беседовать с девушкой. Разговор шел, впрочем, все о материях важных. Они беседовали о могуществе прикладных знаний, об электричестве, – новых основах нравственности, – народном образовании и научной политике. Молодая девушка, узнав, что случай свел ее с сыном великого Филоксена, тотчас же наивно вошла по отношению к Жоржу в роль ученицы, что заставило его совершенно искренно расхохотаться.

– Я действительно сын знаменитого Филоксена, как вам угодно называть моего папашу, но гожусь сам скорее в ученики, чем в учителя. Вы от меня не скрыли ваших неудач на экзаменах. Это дает мне смелость сообщить вам, что не далее как сегодня, в ту самую минуту, когда разразилось торнадо, папаша производил мне жесточайшую головомойку, упрекая в недостаточном знакомстве с точными науками. Должен признаться, что эти упреки были заслуженными, – вполне заслуженными!..