– Любопытно, – откинулся на спинку кресла Толя. – Представляешь, что будет, если они обрушат рынок алмазов и станет известно, кто именно это сделал! Расхлебывать потом нам придется. Кто после этого нам будет давать кредиты? Да-а. Что-нибудь еще известно?
– Дополнительная информация будет часа через три. Встречаемся здесь.
* * *
Разделившись, члены спецгруппы почти синхронно преодолевали кордон. Играющий роль путешествующего студента Геннадий воспользовался полнейшей неразберихой на румынской границе, разгромленной еще в прошлом году молдавскими волонтерами, и уже брел по улицам Ясс. До венгерской границы отсюда было рукой подать, никаких сложностей не предвиделось. Блок восточноевропейских стран хотя и распался, но визовые режимы между ними установлены не были. Для перехода границы достаточно было советского зарубежного паспорта.
Саше и Борису было чуть сложнее, потому что поляки к советским людям относились строже. Но как раз в это время в пику разрушенным экономикам двух стран ярко расцвело великое движение «мешочников».
Люди с обеих сторон границы уже не ждали милостей от своих правительств, поэтому ринулись продавать соседям все, что было под рукой. Поэтому два новых «мешочника», Саша и Борис, пересекая границу в районе советского Бреста и польского Тересполя, никаких подозрений не вызвали.
Игорь, украшенный тяжелыми роговыми очками, тростью и профессорским портфелем, сошел с самолета во Львове, пересел в поджидавшую его «Волгу» и помчался в сторону Ужгорода. Время было рассчитано так, чтобы успеть в Чопе сесть в поезд сразу после того, как пограничники и таможенники закончат обход вагонов.
* * *
– Ну что, есть новости? – нетерпеливо спросил Толя, плюхаясь в кресло.
– А как же! – округлив свои полусонные глаза, откликнулся Егор. – Еще какие!
– Давай не тяни.
– Значит, так, – начал Егор. – Для прикрытия операции создан кооператив «АНТ».
– Понятно, – нетерпеливо перебил Толя. – Этот кооператив и будет получать бабки, оформив цивильный контракт на какие-нибудь железки.
– Так, да не совсем. Простые железки не подойдут. Нужны такие, чтобы весили мало, а стоили много. Иначе придется под такую сумму их со всей страны собирать.
– Что же это может быть? Электроника? Так у нас ее нет. Ракеты? Это уже слишком. Хотя что-нибудь из тяжелого вооружения, пожалуй, подойдет. Или какой-нибудь секретный двигатель будут сбывать. Но все равно риск при этом – выше некуда. Сделка-то подпольная, никем и ничем не застрахованная, значит, могут кинуть.
– Могут, поэтому и подрядили спецназ. Но все равно в случае чего шуму будет на всю Европу. Газеты выйдут под шапками: «Опять эти русские!» или «Империя зла превращается в империю криминала!» До Горби, нашего нобелевского лауреата, грязь, может, и не долетит, зато всем остальным достанется по полной программе. Нам это нужно?
– Нам этого точно не надо. Нам требуется кредит доверия. Если мы начнем реформы, а МВФ откажется давать в долг, то будет конец всему – и нам, и реформам. Наше правительство, конечно, будет нищим, но на паперти МВФ мы должны выглядеть честными и опрятными. А где, кстати, будут проводить сделку? Это известно?
– Известно, – вздохнул Егор. – В Будапеште. Но неизвестно самое главное: кто покупатель и где камни с деньгами войдут в игру.
– Ясно одно: даже если они проскочат мимо алмазной империи, а камни всплывут на рынке, то на Западе немедленно определят, что они из Якутии, – сделал вывод Толя. – И «Денирс» замучается их вылавливать по всему миру. Поэтому сделку надо сорвать без скандала. Но как? Большой Бэн знает?
