– Вот, теперь у другой жены будет пыль вытирать, – пригорюнилась Алка.
– Ладно, хватит расстраиваться, греем воду и ложимся наконец, я с ног падаю.
Наутро Надежда проснулась рано в отвратительно настроении, потому что от съеденной накануне ночью сомнительной полукопченой колбасы у нее разболелся живот. Найдя на кухне в холодильнике бутылку «боржоми», она приободрилась. Солнце уже встало, день обещал быть жарким, попугай Кеша приветствовал ее на языке племени папуасов «Ромамбо-хара-мамба-ру!», наверное, ночью ему приснилась родина. Вернувшись в гостиную, где она спала на диване, Надежда заметила на паркете белые следы мокрых кошачьих лап.
«„Если, набрав из-под крана воды, лапы намочите кошке», – вспомнились ей детские стихи. – Интересно!» – она прошла по следам в обратную сторону, оказалась в Пашкиной комнате, с трудом протиснулась в дверь, пролезла между кучами одежды, спортивного инвентаря, учебников, каких-то радиодеталей и на письменном столе между компьютером и магнитофоном обнаружила аквариум.
Крышка с него была аккуратно сдвинута, внутри радовали глаз водяные растения.
– Красиво, – произнесла Надежда, – а только где же рыбы?
Она прошла в спальню к Алке.
– Алка, вставай, рыбы нашлись!
– Где? – Алка с трудом открыла глаза.
– У Марфы внутри.
– Ну, я так и знала. Зараза, добралась-таки до них!
Кошка обнаружилась на кухне. Аккуратно подогнув под себя лапы, она лежала на холодильнике возле клетки и играла с попугаем в гляделки.
– Вот так она и на рыб смотрела-смотрела, а потом – раз! – и нету.
Алка оглядела аквариум.
– А вообще-то так даже лучше и хлопот меньше, но за попугая, Марфа, ответишь, если что.
– Террор! – присовокупил попугай.
– Как он много слов у вас знает.
– Да, он днем тут один сидит, радио слушает, а вечером Пашка его к себе в комнату берет, музыку ему какую-нибудь свою ставит. А эти группы современные, ты же понимаешь, вот он и нахватался разных словечек. Еще по телевизору рекламу любит смотреть.
С утра Алка выглядела гораздо лучше, чем накануне, она порозовела, глядела бодрее. Про уход Алкиного мужа они дружно старались не говорить. После завтрака Надежда, видя, что Алка в порядке, собралась уходить – ей не давал покоя собственный разоренный коридор. Когда она стояла в прихожей, гладя на прощание кошку Марфу, раздался телефонный звонок. Алка сняла трубку, послушала:
– Да, это наш телефон, да, есть собака, кобель, восточно-европейская овчарка… Что?
Увидев Алкино лицо, Надежда стремглав бросилась в комнату и схватила трубку параллельного телефона. С Алкой говорила женщина, судя по голосу довольно пожилая.
– Ведь ваша собака пропала, не так ли?
– Да, – неуверенно сказала Алка, – можно и так сказать.
– Приготовьтесь к худшему… Дело в том, что мы с Джерри, это мой сеттер, ходили утром гулять и в лесу недалеко от шоссе нашли, вернее, он нашел, мертвую овчарку, кобелька, у нее на ошейнике был ваш телефон. Собака крупная. Спина черная, сама серая с рыжим. Вероятно это ваш, как вы сказали Гаврик. Поскольку Алка молчала, пораженная новостью, Надежда решила вступить в разговор.
– А в каком это месте?
– Мы сейчас живем в деревне, но ходим гулять далеко, Джерри – охотничья собака, ему надо побегать в лесу. Это на шоссе, примерно между Александровской и Горской. Вы ведь приедете посмотреть на собаку? Это надо сделать поскорее, потому что лето, жара, сами понимаете…
