— Ты забыла у меня в машине, — спокойно произносит Марк и, доставая из кармана толстовки мой телефон, не перестаёт испытующе смотреть на меня в упор.
И он настолько выше, что приходится обалдело глазеть на него, вскинув голову. Вместо того чтобы выхватить свой мобильный и наконец уже прикрыться, я лишь ловлю себя на мысли, что в его глазах невозможно рассмотреть зрачки. Они просто сливаются с цветом его радужек. И это жутко…
Глухое покашливание Насти рядом выводит меня из оцепенения. Выдернув у Марка телефон, я обхватываю себя руками за плечи и встряхиваю волосами. Моя рыжая копна становится своеобразной ширмой между ним и мной. Боже… Я горю факелом и готова расплавиться от стыда.
Хмыкнув, Марк склоняет голову и, мазнув по моему телу оценивающим взглядом, совершенно спокойно произносит:
— Я тебя наберу.
Я начинаю дышать лишь тогда, когда слух режет скрип двери, а тесную раздевалку больше не заполняет двухметровый пугающий экземпляр с глазами, похожими на чёрное полотно.
— Это вот что сейчас было? — слышу Настю как через толщу воды.
— Я не знаю… — Сглатываю ком в горле и просто прислоняюсь голой спиной к дверце шкафчика.
Ледяной металл никак не отрезвляет. В моей голове всё ещё сумбур.
— Лика, я думала, что ты не знаешь его!
— Кого? — поворачиваюсь к Насте, у которой вместо глаз ошалелые блюдца.
— Того, кто только что здесь жрал тебя, полуголую, взглядом!
— Настя, так я и не знаю, кто это! — мой голос срывается, а ощущение какого-то полного позора накрывает с головой.
— Ты прикалываешься? — подруга подозрительно прищуривается и упирает руки в бока. — Лика, это и есть Громов. Марк Громов. Сын заместителя губернатора.
Лика
Стараясь не расплескать свой кофе без сахара, лавирую между столами, за которыми студенты активно хомячат котлетки и пюрешки.
Отыскиваю свободный столик у окошка и занимаю его нам с Настей, которая вот-вот явится с какого-то очередного студенческого сборища. Но не успеваю удобно расположиться, как напротив меня снова оказываются горящие наглостью раскосые глаза.
— Привет, — вальяжно плюхнувшись на стул, Марк широко улыбается, демонстрируя идеально ровный ряд белоснежных зубов.
Моя реакция на его появление однозначная и непоколебимая.
— Здесь занято, — жёстко отрезаю ему в ответ и скрещиваю руки на груди.
И чего он прицепился? Мало вчерашнего представления? Я потом полвечера доказывала Насте, что ни-ка-ко-го отношения к мистеру Громову не имею. И наше знакомство — это лишь моя оплошность в виде решения обратиться за помощью к первому встречному.
— Кем? Тиабалду? — Марк иронично прищуривается и тянется к моему кофе.
Ну это уже наглость! Я успеваю отодвинуть стакан подальше, за пределы зоны досягаемости клешней Громова. И невольно обращаю внимание, что из-под рукавов его белой футболки виднеются очертания каких-то татуировок, набитых у предплечий.
«Интересно. А что там?» — зачем-то проносится в моей голове, но я тут же себя одёргиваю.
— Жадина, — фыркает Громов. — Почему на звонки не ответила?
Я удивлённо выгибаю бровь:
— А ты звонил?
— В пропущенных номер с пятью восьмёрками на конце не заметила? — Марк зеркалит моё движение бровями.
Так вот кто тиранил мой телефон в три часа ночи. Благо у меня есть привычка: полностью переводить звонки после двенадцати на беззвучный.
— А я не беру трубку с неизвестных номеров, — поправив очки, «мило» улыбаюсь Громову.
