Я только усмехнулся ему в ответ:
– Молчит – значит нагрузка нормальная… Вот вы с Малкиным, едва на вас что-то лишнее упадёт, сразу кипиш поднимаете, хоть всех святых выноси… Да и девочки лишнего не возьмут… Уметь нужно за себя постоять. А, если не умеешь, то хотя бы учиться!
– Значится ты так, считаешь?! – взвился Михаил.
И добавил уже совсем иным тоном, как-то отстранённо:
– Не ожидал я от тебя такой подлянки…
Словно это я лично ему сделал, что-то совсем уж непотребное.
И снова я не принял это всерьёз, не задумался: а с чего это друже так за постороннюю девчонку «нервы дерёт»?
В последнее время мы с ним как-то стали отдаляться: куда не позову – всё мимо. То они с Иришкой в театр намылились, то куда-то в гости к её друзьям-подругам, то в парк – дышать свежим воздухом. Получается так: попал друг под юбку – дружбе, считай, конец. И ведь ни разу не догадался с собой позвать… Я бы тоже, например, в гости к друзьям-подругам с превеликим удовольствием.
А раньше мы с ним и на футбол вместе, и пивка когда попить, и шары в боулинг погонять. Пару лет назад даже по реке на байдарках пытались. Далеко не уплыли, конечно, но веселья было – через край.
Вот и думаю иногда с лёгкой завистью:
– «То ли самому жениться нужно, чтобы семьями дружить, то ли Мишаню разводить с Иришкой»…
Почти год живут они, а темперамент у «девушки» каким был огненным – таким и остался. И, что совсем хреново: мне в их жизни места уже нет. А так друга терять не хочется…
Видимо, самому придётся идти навстречу – иначе останусь один, как сыч.
Сначала подумал, что, может быть, Мишка боится, что я его Иришку соблазню, потому и отдаляется. Обиделся сначала на друга – почти смертельно. Можно подумать он меня не знает… Чтобы я да чужую жену? То бишь – жену друга?! Да ни в жизнь!
Потом решил: он знает это, значит дело в чём-то другом. Возможно, Иришке не совсем доверяет? Ну, это напрасно: она не Валентина – никогда ни словом, ни взглядом. Верна, как сфинкс!
* * *
Ё-моё! Не везёт сегодня с самого утра. Прямо на выходе из подъезда нарвался на «даму из Амстердама». Один глаз подкрашен по полной программе, другой подсвечен – тоже по полной, на голове «воронье гнездо» с претензией на оригинальность, грудь почти, как у дамы, бегущей по пляжу с картины Пикассо, и платье полу-вечернее – то бишь некогда бархатное с сильными потёртостями и неровной бахромой но подолу.
– Молодой человек, угостите даму сигареткой?
Вот ведь облом: и к чёрту не пошлёшь: дама сама вежливость и обаяние.
Ответил тоже вполне вежливо:
– После моих слов – не курю, видимо, последует фраза: – «Жизнь или кошелёк?»
В ответ – короткий смешок.
– Отвечу, как на исповеди, мадам: ни жизни нет, ни кошелька.
– Почто так? – вполне натурально удивилась «мадам», – бедствуем?
– Увы…
– Может дать на бедность? – продолжила любопытствовать дама, сверкнув подсвеченным глазом.
– А, что – есть? – заговорщически поинтересовался я.
Дама чуть приоткрыла видавшую виды авоську, заглянула туда и констатировала:
– Кусок колбаски, огурец… Полбулки хлеба… И всё… Ни водки, ни пива… Может сообразим?
– Ну, завтракать уже поздно, – на полном серьёзе отреагировал я, – а обедать ещё рано… В общем так: никуда не уходи – жди к ужину.
– Уже жду, дорогой! – чуть покачнувшись, ответствовала дама, прикладывая руку ко лбу козырьком.
Улепётывал от неё со всех ног, смеясь про себя:
– «Ну, дорогой, дошёл до ручки! Общаешься с дамами «приятными во всех отношениях»?
