- Пошла вон! – рычу ей в лицо. Отталкиваю плечом и завожу Катю с Колей в квартиру. – Вот мы и дома, - тут же добавляю веселые нотки.
- Дядя Сережа, а эта тетя, - в глазах Кати пляшут лукавые искорки, - Нам кулак показывает.
3. Глава 3
Лиза
- Лев Валерьянович, вы же обещали! Когда я смогу увидеть детей? – спрашиваю робко.
- Суп слишком горячий. Ты его опять недосолила, - брезгливо отодвигает от себя тарелку. Содержимое расплескивается по столу.
- Простите, я сейчас все исправлю! – тут же забираю тарелку. И бегу вытирать стол.
Страх въелся на подкорку сознания. Если еще что-то ему не понравится, мне несдобровать.
Но гораздо сильнее страха моя извечная боль… мои дети.
- Неужели так сложно запомнить, какой температуры подавать суп? – стучит мясистыми пальцами с отполированными ногтями по столу. – Лиза, моя собака и то гораздо быстрее обучается, чем ты. Я разочарован, в очередной раз.
- Все мои мысли заняты детьми. Я три года их не видела! – я знаю, что очень пожалею, о такой своей вольности. Но нервы снова сдают.
Как там Катенька и Коля? Что с ними? Куда их увез Артур? Не обижает ли он их?
- А я не вижу нормального обеда? Кафель в уборной тусклый! А в ванной комнате я нашел пятнышко! И где мой кофе! Ты даже на это неспособна? – он говорит очень медленно, смакует каждое слово. И при этом впивается в меня болотными глазами.
У меня голова опущена. Могу только украдкой поглядывать. Смотреть ему в глаза запрещено.
- Неужели можно сравнить детей и кафель в ванной? – быстро поворачиваюсь и принимаюсь готовить кофе. Хоть бы не ошибиться с рецептом.
- Если ты не умеешь справиться с банальными вещами, то, как ты собираешься справляться с детьми? – поглаживает свои густые усы.
Они у него длинные немного закручены на концах. Про себя я его называю не иначе как тараканом.
- Я прекрасно ранее справлялась! – ложка падает из рук на пол. – До…
О том дне до сих пор сложно вспоминать. Так и замираю на полу, глядя исподлобья на здоровенного таракана.
- Серьезно? – проводит большим пальцем по пухлой нижней губе. – То-то я смотрю, вы жили в халупе и питались манной кашей на воде. Это ты называешь, заботилась?
- Мы были счастливы! Мы были вместе! – вытираю слезы тыльной стороной ладони. – А счастье не измеряется деньгами!
- Ты забыла упомянуть свои долги. Или напомнить, что тебе грозило? Кукла, смотрю, я слишком благосклонен к тебе, сытая и обеспеченная жизнь тебя разбаловала. Раз в голову лезет подобная чушь, - Лев презрительно усмехается.
Он действительно ЭТО называет жизнью? Вот эту клетку?
В нос ударяет запах гари. Кофе!
- Вы обещали помочь! Говорили, что уже скоро мы поедем к моим детям! – подскакиваю с пола и выключаю плиту.
Лев пьет кофе только по особому рецепту. Никаких кофеварок. Стиральная машина тоже под запретом. Стирка только руками. Пылесос тоже ненужная, по его мнению, вещь.
- Труд облагораживает женщину. А ты снова испортила кофе… Сколько продуктов перевела. Какая из тебя после этого мать? – издевательский смешок режет слух.
Как же я его ненавижу! Лицемерный таракан!
- Лев Валерьянович, - подбегаю к нему, игнорирую запрет и смотрю в болотные глаза с редкими ресницами, - Прошу вас, я больше не могу без Катеньки и Коли! Они ждут маму, переживают! Нельзя разлучать мать с детьми! Потому у меня все из рук валится!
- Дисциплина, покорность… Где они, кукла? Никто не отдаст такой неряхе и неумехе детей. Что у тебя за душой? Ты нищая. Все, что у тебя есть, благодаря мне. А где благодарность? Посмотри на свою прическу, - приподнимает уголок губ, усы при этом гадко шевелятся. Дотрагивается до выпавшей из пучка пряди волос, - Смотреть тошно. Себя в порядок привести не можешь, а за детьми собралась.
