Я тихонько рассматривала его в свете лампы более детально. Жгучий брюнет, густые кустистые брови и чёрные, как смоль, глаза. Волосы прямые, слегка длинноваты по меркам нашей земной моды, где-то до подбородка. Ярко выраженные скулы, в меру пухлые губы и круглый подбородок. Проклюнувшаяся за вечер щетина совершенно не портила его лицо, наоборот, придавала внешности определённую взрослость. На вид я бы дала ему лет 30, плюс/минус.
Я так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как меня поймали за подсматриванием. Вынырнув из размышлений и сфокусировав зрение, обнаружила, что рассматриваемый объект внимательно смотрит прямо на меня сквозь тюль-балдахин.
- Привет, - прошептала я, пойманная с поличным.
- Как ты себя чувствуешь? – заговорил мужчина через пару минут тишины.
- Хорошо, спасибо, - попыталась я улыбнуться, но у меня не особо получилось из-за сухости - губы потрескались, и было немного больно.
Мужчина отложил свою книгу и поднялся. Он налил воды, убрал балдахин и протянул мне запотевший стакан.
- Спасибо, - тихо промолвила я, поднимаясь на руках и облокачиваясь на спинку кровати.
- Не за что, - он тепло улыбнулся и убрал прядь моих волос за ухо, - давно не спишь?
- Нет, не очень, - пожала я плечами и увернулась от очередной ласки.
Не надо меня тут по голове гладить. Я не бездомная собачка, которой требуется внимание и ласка. Лучше помоги найти сестру и отправь нас обеих домой, - хотелось высказать пожелания, но я промолчала. Не стоит грубить собеседнику – неизвестно, насколько он добр, вдруг сейчас переклинит товарища, и он выкинет на улицу в чём мать родила. А я пока знать не знаю, где нахожусь, и что делать. Заняла его руки, вернув пустую посуду, и отсела чуть дальше. Он снова вернулся к себе в кресло.
- Кушать будешь? Ты проспала весь день, скорее всего, успела проголодаться, - раздался новый вопрос через пару минут тишины.
- Нет, спасибо, я бы лучше почитала. Что ты там читаешь? – задала встречный вопрос.
- О двуликой богине, - улыбнулся он, - могу вслух почитать.
- Ой нет, не надо, я в религии и теологии не сильна, - замотала отрицательно головой.
- Как знаешь. А что конкретно ты хочешь почитать? Чем интересуешься? – он включил ещё одну свечко-лампу и поставил возле моей кровати на тумбочку.
- Как называется этот мир, как он устроен, географию. А главное - как нам с сестрой попасть домой, – тут же завалила мужчину вопросами, размахивая руками.
Неожиданно мой взгляд зацепился за какое-то чёрное пятно на запястье. Неужели синяки? Вроде никто не хватал меня с силой… Я поднесла руку ближе к лампе и обнаружила на коже татуировку. Плюнула на большой палец, начала тереть непонятный рисунок. Надо же, знак инь-янь неправильно нарисовали. Но сколько бы я не тёрла, татуировка даже не размазалась.
- Это ты сделал? – спросила я, хмуря брови.
- Нет, твоя мать, - хмыкнул он. Оказывается, всё это время мужчина стоял надо мной и внимательно следил за моими действиями.
- Моя мама не могла набить мне татуировку! – возмутилась поклёпу на любимую родительницу. Мама всегда была против постоянных рисунков на теле, и когда мы с Машкой в подростковом возрасте пыталась уломать её разрешить нам набить бабочку (я) и фразу на китайском (Маша), родительница сразу жёстко заявила – только после 18 лет, когда начнём жить по принципу «сами с усами». Максимум, что было позволено нам с сестрой – это рисунки хной, которая спустя месяц сама собой исчезала. А после 18 энтузиазм уже схлынул, и мы с сестрой обе передумали. – Тем более неправильную...
