-За что ты так со мной, Карим? Ты же обещал, что не оставишь меня. Я же ношу твоего сына.
Поворачиваю голову, лишь бы не видеть ее лица. И только, когда шум за дверью стихает, возвращаюсь на исходную и натыкаюсь на осуждающий взгляд Аслана.
-Зае**ла, - цежу сквозь зубы.
-Все закономерно, - друг прячет одну руку в кармане брюк. В другой держит тонкую папку. - Ты еб*л ее, теперь она еб*т мозг твоей семье. В особенности, жене. И что ты смотришь на меня, как на врага? Я тебя выгораживал, поверил, что случайно у вас в кабинете вышло. Но твоя переписка говорит об обратном.
Аслан буравит меня ледяным взором, которого я прежде никогда не видел. Я тоже смотрю на него, насупившись. Он прав и жесток.
-Я пытаюсь понять, какого х**, Карим? Менять крепкую семью и идеальную жизнь на вот эту истеричку? Ты уж поделись, что она там такого вытворяет?
-Мне нечего тебе сказать. Я ничего не помню, - кричу как сумасшедший. - У меня снова был какой-то бред про нее, где я ее поцеловал. Сам. Как будто хотел этого.
-Ну тогда иди к мозгоправу, как встанешь на ноги, - жестко говорит друг.
Сжимаю челюсть до скрежета зубов и болезненной пульсации в висках. Если бы не не перелом, соскочил бы и бросился к Заре, потребовал, чтобы выслушала. Она уже неделю не приходит и не звонит. Дочку привозила моя мама, но было видно, что Дильназ обижена. На все вопрос отвечала односложно: да, нет, не знаю, хорошо. И за руку меня держала недолго - сама потом убрала. От этого еще больнее.
-Как Зара?
-Нормально. На работу снова ходит.
-Парни присматривают за ней?
-Как ты и просил.
-Хорошо, - жмурюсь от того, что яркий свет больничной лампы режет глаза. - Скажи, пусть фотки продолжают скидывать. И побольше.
-Больной, - вздыхает друг.
-А что мне делать? Я выйду только на следующей неделе. Она меня видеть не хочет, а я ее да. Я без нее подыхаю, - закрываю глаза и вижу перед собой жену - такую, какой она была со мной до всего этого абсурда.
Дверь скрипнула, послышались твердые шаги по плитке.
-Второй раз эту истеричку из больницу выставляю. О, уснул что ли? - спрашивает Аслана Искандер.
-Медитирует, - усмехается друг.
-Ты уже показал ему документы?
-Что за документы? - опередив Аслана, открываю глаза и смотрю на обоих.
Многозначительно переглянувшись с Искандером, Аслан подходит о мне, открывает папку и протягивает мне. Беру ее в руки, пробегаюсь по написанному и зверею еще больше.
-Это что за хр*нь? - швыряю все на пол, и от безысходности злобно скалюсь, как бешеный пес. - Пристрелите меня, я лучше сдохну. Я не мог этого сделать!
-К сожалению, там стоит твоя подпись, - мрачнеет Аслан, а я понимаю, что попал в трясину и меня затягивает на дно.
-Это что за хр*нь? - швыряю все на пол, и от безысходности злобно скалюсь, как бешеный пес. - Пристрелите меня, я лучше сдохну. Я не мог этого сделать!
-К сожалению, там стоит твоя подпись, - мрачнеет Аслан, а я понимаю, что попал в трясину и меня затягивает на дно. -Ты сам подписал приказ о ее ежемесячном премировании, когда был в Астане. Главбух подтвердила: ты вызвал ее и попросил все сделать тихо.
Со злостью помогают справится кулаки, которыми я со всей силы стучу по кровати. Хочется сейчас все крушить, материться и бухать. Но мне теперь категорически запрещено пить.
-Как давно?
-За последний квартал и плюс январь, - вздыхает Аслан. - И ведь никому ничего не сказал. Даже мне как твоему финдиректору, или брату, как заму. Хотя…понятно почему. Чё уж, - опускает он голову.
