— Райса перед смертью просила, чтобы девочки никогда не узнали. Пусть и дальше остаются в неведении. Ни одна из них не должна чувствовать себя ущемленной или как минимум недооценённой.
— Ни одна?! — искренне удивляюсь. — Они что, обе тебе неродные?
Гаяз молчит, впившись в меня глазами и нервно играя желваками.
— Тамир, они обе для меня родные. Я не разделяю, кто родная, а кто нет. Давай перейдем к главному: ты согласен?
Глубоко вздыхаю, не торопясь с ответом. Кручу в руках свой телефон, обдумывая дальнейшие последствия. Знаю одно — будет нелегко.
— Ты же понимаешь, что обретаешь дочерей на общественное осуждение?
— Мне плевать на чужое мнение! — кричит громко, что даже на шее выступают вены и краснеет лицо. — Главное для меня — это жизнь дочерей, — продолжает уже спокойнее, усмирив свои эмоции. — Ты прекрасно осведомлен, Ильгиз не побрезгует исполнить задуманное. Он четко дал понять: если не сделаю так, как требует, значит, через две недели буду хоронить дочерей. А под твоим покровительством, он и пальцем не посмеет тронуть. Важно сыграть никах. Этого будет достаточно для такой мрази. Все должно быть более чем правдоподобно.
— Насколько знаю Ильгиза, он же с тебя не слезет, — внимательно всматриваюсь в лицо Гаяза. Впервые вижу его в таком состоянии. Обычно всегда был собран и расчетлив. Сейчас же потерян и сломлен.
— Знаю, — глухо отвечает и хватается за бокал с водой, выпивает и со стуком ставит на стол.
— Я усилю для тебя охрану.
— Не надо. Ты лучше усиль для моих дочерей, им нужнее. После никаха подпишем дарственную на твое имя. А после официальной регистрации на одной из них полностью передам компанию. Этому ублюдку ничего не достанется. Ильгиза знаю как свои пять пальцев – он никогда не успокоится, даже если отдам ему весь бизнес ради дочерей. Для него важно уничтожить меня и всех, кто связан со мной. Эта мразь только этим и живет. И компания – не больше, чем повод.
— И на ком я должен официально жениться?
— Это ты сам решишь. Кто тебе больше приглянется. Не могу между ними выбирать, — Гаяз нервничает, его выдают трясущиеся пальцы, перебирающие на столе бумаги. — Одно знаю — Дания очень хотела за тебя замуж. В общем, сам решишь.
— Этим ты ставишь меня в тупик, — потираю устало переносицу, загружаясь от количества информации. — Гаяз, я не обещаю быть полноценным мужем для твоих дочерей. Сам должен понимать: брать в жёны сестёр, не вызывает во мне никакого воодушевления. К черту с клеймом извращенца в глазах людей, после женитьбы. Но я не могу переступить через это по собственному убеждению.
Гаяз смотрит виноватыми глазами, опускает голову, не выдержав моего осуждения.
— Понимаю тебя, — медленно кивает. — Я только хочу попросить: защити их и не обижай. Относись к ним одинаково. Они самое дорогое, что у меня есть. Только под твоим покровительством я буду спокоен за них. Ильгиз не посмеет посягнуть на жизнь девочек, зная, чьи они жёны. Этот трусливый ублюдок тебя обходит окольными путями. Но и не стоит расслабляться, он хитёр и опасен, может найти лазейку, как добраться. Дай обещание, что позаботишься о девочках, обеспечишь им безопасность, — понизив голос, Гаяз сверлит многозначительным взглядом, ожидая точного ответа.
— Даже обидно. Мой лучший друг сомневается во мне.”
И я дал слово, взвалив на себя бремя ответственности перед Гаязом. Подвести ни в коем случае нельзя. Свое обещание буду исполнять до тех пор, пока в состоянии дышать. Но это не значит, что на этом моя миссия закончена.
