– Я не вязала его, а просто… переделала.
– Еще лучше! Переработанный материал не нанесет ущерб окружающей среде! Блестящая идея!
Боясь переборщить с восклицаниями, я слегка осадил себя. Взял Лили за руку, заставил ее поднять на меня взгляд и искренне сказал:
– Это правда один из самых лучших подарков за всю мою жизнь. Я буду носить его с гордостью. С Лили-Дэшиной гордостью.
Когда-то такие слова вызвали бы у нее улыбку. Когда-то они бы сделали ее счастливой.
Мне хотелось вернуться в то время.
– Необязательно его носить, – повторила Лили.
– Я знаю.
И, не дав ей возможности возразить, пошел к двери. Еще чуть-чуть, и от жары на лбу выступит пот.
– Идешь? – спросил я, обернувшись. – Мама с радостью пообщается с тобой. И твой папа на кухне выглядит каким-то потерянным.
Это привлекло внимание Лили.
– Папа? В кухне? Он заходит туда только за перекусом. Если он пытается помочь, то нужно его остановить. Мама тоже там? Она хуже его!
– Твою маму я не видел.
Мы прошли по коридору в кухню и нашли ее пустой.
– Похоже, он не успел тут набедокурить, – заключила Лили, оценив обстановку. Потом взглянула на меня. – К слову о беде… прости, что так вышло с твоими родителями. Наверное, я увлеклась с приглашениями. О чем я только думала? Я путаю желаемое с реальным: то, что хочу, чтобы произошло, с тем, что скорее всего произойдет. В последнее время со мной часто такое бывает. Но это меня не извиняет.
– Все нормально, – отозвался я. Вышло неубедительно – мы оба понимали, что я лукавлю. Поэтому я перефразировал сказанное: – Уверен, все будет нормально, когда схлынет первоначальный шок. Родители будут держаться в разных концах комнаты. Миссис Бэзил присмотрит за моим отцом. Если кто и способен приструнить его, то только она.
Вернувшись в гостиную, мы обнаружили, что так оно и есть.
Пришел Бумер. Он увлеченно болтал о чем-то с Софией и моей мамой. Его ладонь собственнически лежала на ее пояснице (Софии, не мамы) – жест, присущий новоявленным парочкам: я должен показать всем, что мы связаны не только образно, но и буквально. Подобный жест с моей стороны в то время, когда я встречался с Софией, она, наверное, посчитала бы покровительственным и смахнула мою руку прочь. А с Бумером, похоже, не против. Или не обращает внимания. Видимо, его прикосновения естественны для нее.
Мама тоже заметила этот интимный жест. Я это видел. И не сомневался: маме было бы легче, если бы ее новый муж не уехал в командировку, а находился здесь и так же поддерживал ее.
Миссис Бэзил цикнула на моего отца. Он покорился ей и тем не менее наслаждался ее компанией. Жаль. Лучше бы он помучился.
Я прямо кожей чувствовал, как мой свитер притянул взгляды гостей. В глазах присутствующих отразился смех, а следом – осознание: раз я стою рядом с Лили, значит, свитер, вероятно, связала она. И смех утих, не успев прозвучать. Все в этой комнате хотели лишь одного – чтобы Лили было хорошо, чтобы она чувствовала себя любимой. Однако, судя по взгляду дедушки Лили, он находил это уморительным.
Лили, ничего не замечая, осмотрела елку и поправила подсвечник на средней ветви.
– Пора, – сказала она больше себе, чем мне.
Она высмотрела в толпе брата, и они обменялись красноречивыми взглядами: «Начнем!» Бойфренд Лэнгстона, Бенни, сжал его руку, и брат Лили вышел вперед.
– Минутку внимания! – прокричал он.
В своем загоне-комнате притихли животные.
