Двенадцать полнолуний - страница 20

Яна шла к дому через сад и щеки ее пылали – Артем назвал ее слишком красивой и взрослой! Артем! Мечта всех девчонок! Сам назвал, просто так, к слову, будто всегда это замечал! А она то думала, что он ничего кроме книг не видит! Яна переступила порог дома, не успев изменить выражение лица. Бабушка сидела на кухне под уютным абажуром, пила чай, читала газету, которую отложила при виде внучки.

– Ну садись и отдышись уже, – она кивнула на место напротив себя.

– Что сказала мама?

– То же, что и тебе – нужно ехать в Америку. А я ответила, что выбор должен быть за тобой. Может, там и хорошо, в этой Америке, но кто же знает? А тут оно более привычно все.

– Ты это серьезно? – Яна удивилась, что все так легко и просто разрешилось. Она мысленно готовилась к тому, что бабушку придется убеждать, а это сложнее, чем убеждать маму по телефону на огромном расстоянии. Бабушка взглянула на Яну поверх очков для чтения и откашлялась.

– Конечно, серьезно. И мама не отказывается помогать, вот и пусть помогает. А нет, так и сами справимся – пенсия, огород. Проживем!

– Ой, бабушка, спасибо тебе! – Яна бросила к бабушке с объятиями, радостная, счастливая, что все остается как прежде. Хотя нет, все будет еще лучше, ведь Артем сегодня сказал, что она красивая и взрослая!

– Ну, ну, садись! – бабушка не очень любила подобные ласки, поэтому отстранила внучку, еще раз внимательно на нее посмотрела, а потом тихо сказала, – Только если ты это ради Артема, то не надо, ладно?

Яна приготовилась к возмущенной ответной речи, но бабушка решительным жестом остановила ее.

– Если хочешь здесь жить и учиться, то пожалуйста.

Яна закивала – конечно, хочет. Тут ее дом. По крайней мере, пока. К Америке так сложно будет привыкать, хотя там хорошо и есть разные красивые вещи. Но эти красивые вещи есть у Яны и здесь, так что она теряет? Кажется, бабушку удалось убедить, она снова взялась за газету, а Яна собралась в комнату, однако в дверях повернулась и неожиданно спросила.

– Почему ты так сказала про Артема?

– Он тебе не подходит, – буднично и будто даже скучно отозвалась бабушка, – Слишком эгоистичный. И ты такая же. Не уживетесь вместе никогда. Да и что там говорить – он тебя старше! Какой бы красивой ты ни была, ты на пять лет его младше и эта разница будет заметна еще долго. А теперь иди и занимайся, чем ты там собиралась, и закончим этот разговор.

Яна переминалась на пороге, обдумывая бабушкины слова. Она не знала, что ее больше задело – то ли, что они с Артемом эгоисты, то ли тот факт, что она слишком маленькая для него. И с этим ничего не поделаешь.

– Не нужен мне Артем, – весело отозвалась Яна, хотя понимала, что бабушка, скорее всего, услышала фальшь в ее голосе, – Я просто так спросила. А как там Санта-Барбара? Круз признался в любви Иден?

– Нет еще, не признался, – ответила бабушка, не отрываясь от газеты.

– Я так и думала, – Яна улыбнулась, глядя на бабушку. Впоследствии этот банальный оранжевый абажур с теплым светом, бабушка с очками на носу над газетой и пронзительно-красный закат над лесом за окном, будут бередить ее душу в далекой эмиграции. Картинка, схожая с той, что тысячи эмигрантов хранят в памяти, в сердце, в душе и время от времени, когда заканчиваются бытовые дела на новой родине, садятся и вспоминают. В одиночку или компаниями. За чаем или чем-то более крепким. «Ах, какие были закаты, сейчас таких нет!» «Но, но, больше в этой Рашке ничего хорошего не было!» Разговоры, споры. Было или не было – какая разница, если в итоге они здесь по ряду совпадений и причин! Воспоминания, фотографии, а порой и грустные песни. Утром легкое или не очень похмелье, таблетка, душ и вперед, дальше, только не останавливаться в этой новой жизни, в которой уже нет места щемящим душу закатам и оранжевым абажурам, зато есть кредиты, дежурные улыбки и бесконечная круговерть.