Подобными мыслями я только добилась состояния ужаса и учащения сердцебиения. Вспоминая все, что знаю о самозащите, я стала искать острые предметы и ждать, когда старушка проявит хоть малейшую странность, даст повод на нее напасть.
– Ооо, Зелья предположила, что ты, как дикий лисенок, будешь искать способы напасть и выбраться. Но знай, я тебя не держу и ножички спрятала.
«Ножички»?!? И сколько их было здесь?
– Пожалуйста, ответьте на мои вопросы, – осторожно начала я. – Я совершенно не понимаю, что здесь делаю. В последнем воспоминании я упала в обморок в своей комнате. У меня до сих пор жутко раскалывается голова.
После этих слов я прикоснулась ко лбу и влипла рукой в странную пасту, поле чего передо мной положили полосатое полотенце.
– Вытри мазь. Она вытянула большее количество боли, но пока она на тебе, это незаметно, – сказала женщина.
– Спасибо, – недоверчиво сказала я, но, так как уже стучало в висках, воспользовалась полотенцем.
Только моя голова очистилась от пахнущей мятой субстанции, боль прошла. Казалось, что она вся была сосредоточена в этой мази, и теперь я ее просто стерла. Ничего, я на такие фокусы не куплюсь. Неизвестно, что там была за гадость, от которой болит так, что тянет блевать.
– Итак, я расскажу тебе, что смогу. Инструкций мне не давали, но ты же не из прошлого, так пространственный континуум в безопасности от всего, чтобы я не сказала, – начала женщина.
И опять смеется. Боже мой, однозначно сумасшедшая. Интересно, у нас как в книге Ричарда Метисона уже новая цивилизация, а мы в своем Питере, как впрочем, и раньше, вообще не знаем о том, чем живет страна? Нужно было чаще смотреть новости.
– Для начала давай познакомимся. Меня зовут Нани Урсус-Симия, но все зовут просто доктор Урссим, – женщина мягко посмотрела мне в глаза и добавила. – Потому что я доктор. Лечу людей от болезней.
А, вот что. Она еще и вообразила себя доктором. Не имея ни малейшего желания становиться частью человеческой многоножки, я решила все-таки попрощаться и бежать из дома так далеко, как смогу.
– Милая, если ты выбежишь из дома, максимум, что произойдет, ты оцепенеешь от ужаса, потому что улица полна таких, как я.
– Вы не против, если я все-таки проверю? – спросила я, уже протянув руку, чтобы открыть завесу тюля.
– Дверь же открыта, – махнула рукой старушка.
И я, словно пробка из взболтанной бутылки шампанского, вылетела из этой странной постройки, подгоняемая чувством самосохранения и подозрением, что это «дверь открыта» было кодовым словом для начала охоты.
Но улица встретила меня не зловещими дорогами опустевшей деревни, наполненной зелеными людьми. То, что я увидела, больше похоже на город, что малыш построил у себя во дворе из домиков из разных наборов. Вот сюда мы поставим домик Барби, а рядом будет соседствовать криво собранный дом из конструктора. Еще на этой улице есть здание, где живет правитель города, ему достался самый дорогой, с несколькими этажами и работающим на батарейках освещением. А дальше вообще пришлось поставить кошелек, потому что домики кончились. Ну, ничего, там будут жить люди-монетки.
Дом, из которого я вышла, был ярко синего цвета, имел форму двух гор и был весь исперещен окнами. Первая вершина, это комната, в которой я проснулась, а вторая захватывала собой кухню и верхний этаж. Уложенный гладкими камнями пол здания продолжался еще метра на три за границы дома, представляя собой тропинку, ведущую к почтовому ящику.
