Двенадцать - страница 36

Со всех сторон жители стекались в ту же сторону, куда шли и мы, и мне становилось все сложнее следить за своими компаньонами. Дорогу назад мне было уже не найти, а толпа вокруг сгущалась и толкалась на узких импровизированных улочках. Темнота стояла кромешная, никаких фонарей, факелов никто не нес и вдоль пути не установил. Когда меня уже почти несло течение бархатистых созданий, я почувствовала крупную ладонь, вытянувшую меня из потока. Это Моэр стоял и ждал, пока все пройдут, жуя горох.

– Хочешь? – предложил мне парень и, не дожидаясь ответа, насыпал горошин в освободившуюся от его руки ладонь. – Учитывая, что в голосовании ты участвовать не будешь, а мой голос меня уже не спасет, пойдем, я покажу тебе место, откуда такой коротышке будет хоть что-то видно.

Мы отошли еще ближе к реке и, пройдя вдоль нее, дошли до ослепительно белоснежного здания, имевшего форму сундука. Когда мы подошли ближе, я увидела, что белоснежный свет, казавшийся чересчур ярким даже для привыкших к темноте глаз, создают моллюски, которыми выложены стены.

– Красиво? – спросил Моэр. – Это улитка клюстервинк. Ими выложен весь дом семьи Кохлеа, потому что океан вокруг острова кишит этими улитками, а они не придумали лучшего способа заявить о том, кто здесь живет. Ну, кохлеа, это же улитка на латыни.

Не дожидаясь моего ответа, парень подсадил меня на уступ западной стены, с которого я смогла дотянуться еще до нескольких и добралась до крыши здания, откуда открывался вид на большую поляну, усеянную плодовыми деревьями. Посреди поляны располагался фонтан, представлявший собой каменный круг полметра высотой, из которого наверх бил ровный столб воды не выше метра. Грандиозным фонтан назвать было нельзя, особенно на фоне габаритов местного населения, но вечером и такой источник воды приносил прохладу. Интересно, ведь электричества в этом городе нет, соответственно, и вода не может двигаться с какой-либо гидростанции! По периметру поляны в специальные крепления на земле были помещены, по меньшей мере, пятьдесят факелов, освещая лица всех присутствующих.

– Смотри, Таша-Татьяна, справа от нас, куда все повернулись, стоит Гор Крокон, – шепотом начал прояснять ситуацию Моэр. – Вон тот, пузатый усач в белом халате, местный повар. А рядом с ним трое парней, которых я раньше не видел. Значит, их и судим.

Проследив в направлении, куда указывал музыкант, я увидела небольшой деревянный помост, на котором стояли четыре человека, как и говорил Моэр. Этот Гор до жути походил на карикатурного повара из какой-нибудь рекламы ножей, ему только не хватало белого колпака, а так, иди и закручивай кончик усов на серебристой кухне, расхваливая свойства самозатачивающегося металла. Парни рядом с ним выглядели несчастно, но смело. Тела их были покрыты грязью, а одежда висела лохмотьями. Глаз одного из парней заплыл после смачного удара. Руки же были связаны толстой бечевкой, соединявшейся с обеими ногами. Ребята явно не пришли сюда по доброй воле.

– Уважаемые горожане! – громогласно обратился ко всем повар Гор. – Все вы знаете меня давно, вам известно, что последние десять лет я с женой и тремя дочерьми проживаю на противоположном берегу реки в бамбуковом двухэтажном доме, построенном моими руками при неоценимой помощи сильнейших Бора Окто и его трех сыновей, – речь мужчины была так хорошо поставлена, будто он действительно каждое утро вел рубрику «Готовим завтрак» в утренних новостях, и привык объяснять разномастной публике о том, как готовить омлет. – Также не является тайной, что в своем доме первый этаж я отвел под кондитерскую, в которой, не тая, я каждый день выпекаю торты для своей семьи и делюсь с соседями удачной выпечкой.