– Что-то вроде того, Таша-Татьяна. Именно поэтому мы посчитали, что тебе с пустыми руками идти нельзя, – ответил Моэр, прищурив глаза. – Это странно, если у человека с собой нет походного минимума. Это подозрительный тип.
– А как же ощущение дома? А родители не переживают, что их дети могут в любой момент уйти и не вернуться? – продолжила расспросы я.
– Что ты! Одному идти, это самоубийство. Дети одни никуда не пойдут, но должны быть, на всякий случай, обеспечены необходимым, – ответила Лист. – Давай я помогу тебе и понесу колчан. Мо совсем тебя навьючил.
Лист, с присущей ей серьезностью, показала брату язык и пошла вперед. Я же подошла к стоящей на крыльце дома бабушке Нани, чтобы поблагодарить за гостеприимство. На прощание я получила объятие с могучим покрытым мхом деревом, оставшиеся от завтрака яблоки и заботливые напутствия:
– Мне кажется, они могу забыть, что тебе нужно есть больше, чем им. Напоминай им и береги себя, Таша. И за внуками моими следи, они иногда считают, что бессмертны!
– Большое спасибо! Не знаю, увидимся ли мы еще, но мне вас уже не забыть! – только и ответила я и поспешила следом за моими удаляющимися компаньонами.
Вынужденная бежать, потому что на один шаг Лист или Моэра приходилось два-три моих, я дошла до конюшни. Местные лошади также имели колоссальные размеры. Чтобы взобраться на одну, Моэру пришлось даже меня подсадить. Хотя на обычную я, посещая конноспортивный клуб, садилась легко. Только я разместила все вещи на доставшейся мне серой красотке в яблоках, сверху ощущавшейся по меньшей мере верблюдом, Моэра окружил десяток нарядных детишек, напевающих веселые песенки.
– Дядя Мо, дядя Мо, когда вы вернетесь и раскрасите наши окарины? Вы обещалиииии, – заверещала светловолосая девочка, а это ее «обещалиии» подхватили еще пара ребятишек.
Моэр, первый на моей памяти раз приняв серьезное выражение лица, сказал:
– Вообще-то, вы должны были уже раскрасить. Сами.
Детки на секунду насторожились, но тут же засмеялись, и Моэр вместе с ними.
– Смотрите, – он показал на меня. – Это милая леди не из наших краев, и, как в песне про таинственную принцессу, нам с сестрой необходимо найти ее дом. Поприветствуйте.
– Здрааавствуйте, таинственная принцесса, – в разнобой прокричали дети.
Сидя в седле, я неуклюже поклонилась и спросила:
– Дядя Моэр ваш учитель? И чему он вас учит?
На этот раз ответила девчушка лет пяти, с самого начала ревниво схватившая музыканта за руку:
– Дядя Мо должен готовить нас к осеннему празднику, и учить песни.
Затем девчушка повернулась лично к Моэру и, пригрозив пальчиком, заговорила:
– И тебе не стоит отправляться в странные приключения!
– Не волнуйся, Фили. Я вернусь, и у нас еще будет достаточно времени для репетиций, – улыбаясь, сказал парень. – Сейчас меня ждут семейные дела и увлекательное путешествие на Дэ. Помнишь же моего коня? Он меня привезет обратно. Даже, Дэ?
И на пару секунд забыв обо всех, Моэр прижался лбом к голове бурого колосса в мире лошадей, с черными мудрыми глазами. Парень потормошил животное по гриве, и сказал мне, заметив мой заинтересованный взгляд:
– Это Дэд, мой конь. Мы, можно сказать, росли вместе. И он тоже очень любит музыку!
Натянуто улыбнувшись Моэру, я решила растопить лед, стеной выросший между местными детьми и мной, представшей в их глазах жестокой похитительницей учителя, и предложила им яблоки, доставшиеся мне от бабушки Нани. Но стоило мне протянуть фрукты детям, как они захихикали и, предварительно обняв Моэра, убежали.
