Поможет это силлогизм простой, то верен, если ж нет,
то, в чём же средство? Как рогоносцев настоящих нет
без горя, так и красоты нет без цветенья. Эта дама
велела удалить дурашку, и я повторю: её и удалите.
ОЛИВИЯ
Сэр, я велела Вас убрать им.
ШУТ
Великая оплошность! Госпожа, cucullus non facit monachum7,
вот всё, что я могу сказать, и в мыслях нет шутить.
Будьте добры, мадонна, мне позвольте доказать, что Вы
дурашка.
ОЛИВИЯ И Вы сумеете такое сделать?
ШУТ Весьма искусно, добрая мадонна.
ОЛИВИЯ
Что ж, приведите Ваши подтвержденья.
ШУТ
Для этого я должен исповедать Вас, мадонна: будь добра,
моя порядочная мышка, отвечай мне.
ОЛИВИЯ
Что ж, сэр, раз нет других занятий, жду вопросов Ваших.
ШУТ
Добрейшая мадонна, что тебя печалит?
ОЛИВИЯ
Добрейший шут, печалюсь я о смерти брата.
ШУТ
Я думаю, его душа в аду, мадонна.
ОЛИВИЯ
Я знаю, что его душа в раю, глупец.
ШУТ
Ещё глупей, мадонна, быть в печали, что в раю душа
Вашего брата. – Уберите, господа, дурашку эту.
ОЛИВИЯ
Мальволио, что думаете Вы об этом дураке? Он, разве,
не стал лучше?
МАЛЬВОЛИО
Да, будет улучшаться до тех пор, пока не затрясётся
в смертных муках: немощь, что в убыток мудрости, всегда
в добавок глупости.
ШУТ
Пошли Вам Бог, сэр, немощь скорую, что к лучшему
возвысит Вашу глупость! Сэр Тоби поклянётся, что
я не хитрец, но слова он не дасти за два пенса, что
Вы не глупец.
ОЛИВИЯ
Что Вы на это скажете, Мальволио?
МАЛЬВОЛИО
Я удивляюсь, Ваша Светлость, что за радость Вам
в таком бесплодном негодяе: видел я на днях, как сплоховал
пред простаком он, у кого мозгов, не больше, чем у камня.
Смотрите, он уже встревожен. Если Вы не засмеётесь,
иль не дадите повода ему, то он заткнётся. Согласиться
не могу: я принимаю этих умников, кто подхихикивает этим
ремесленникам глупости, не лучше, чем подручных дураков.
ОЛИВИЯ
О, Вы, Мальволио, больны от самолюбования и вкуса
с извращённым аппетитом. Быть великодушным, чистым
и с вольным нравом – значит считать за птичьи стрелы
то, что принимаете за пушечные ядра. В дозволенном
шуту нет клеветы, хоть только тем он занят, что
поносит, и также поношенья нет в заведомо разумном от
любого, хоть был бы занятон лишь тем, что порицал.
ШУТ
Сейчас тебя Меркурий8 одаряет своей силой, ибо хорошо
сказала про шутов.
Возвращается МАРИЯ
МАРИЯ
Госпожа, там у ворот какой-то юный господин, который
очень хочет с Вами говорить.
ОЛИВИЯ
От герцога Орсино он, не так ли?
МАРИЯ
Не знаю, госпожа: красивый юноша с большою свитой.
ОЛИВИЯ Кто из моих людей его там держит?
МАРИЯ
Ваш родственник – сэр Тоби, госпожа.
ОЛИВИЯ
Прошу Вас увести его оттуда, он не умеет говорить
иначе, как безумец. Стыдно за него!
Уходит МАРИЯ
Сходите Вы, Мальволио: и если это герцога посольство,
то – я больна иль дома нет меня, как выйдет – откажите.
Уходит МАЛЬВОЛИО
Теперь понятно Вам, что Ваши все дурачества стареют
и людям нравится перестают.
ШУТ
Ты заступалась так за нас, мадонна, словно должен стать
твой старший сын шутом, в чей череп сам Юпитер
запихнёт мозги! Ведь – вот идёти он – один из родичей
твоих имеет очень слабые мозги.
Входит СЭР ТОБИ РЫГ
ОЛИВИЯ
Клянусь, наполовину пьян. – Кто у ворот там, дядя?
СЭР ТОБИ РЫГ
Джентльмен.
ОЛИВИЯ
Джентльмен? Какой джентльмен?
СЭР ТОБИ РЫГ
Тот, кто джентль… мен… – чума на эти огурцы с селёдкой!
Привет, пьянчуга!
ШУТ
Благой сэр Тоби!
ОЛИВИЯ
Дядюшка, дядя! Как, такрано, и уже хорош?
Ну ты даёшь!
СЭР ТОБИ РЫГ (не расслышав)
Дебош! Да я попрал дебош! Того, кто у ворот.
ОЛИВИЯ
