* * *
Десять минут спустя, в коридоре, Лаура вытерла глаза двумя бумажными салфетками, высморкалась.
Дэн Холдейн ходил взад-вперед. Его ботинки поскрипывали по чисто вымытым виниловым плиткам. По выражению лица детектива Лаура догадалась, что он пытается подавить ярость, которую вызывали у него те, кто сотворил такое с Мелани.
Может, у копов было больше сострадания, чем она думала. У этого, к примеру.
– Я хочу оставить Мелани в палате как минимум до второй половины завтрашнего дня, – нарушил молчание доктор Пантагельо. – Для наблюдения.
– Конечно, – кивнула Лаура.
– Когда она выпишется из больницы, ей потребуется психиатрическая помощь.
Лаура кивнула.
– Вот о чем я думаю… вы не собираетесь лечить ее сами, не так ли?
Лаура сунула мокрые салфетки в карман пиджака.
– Вы думаете, что лучше пригласить кого-то еще, квалифицированного, но постороннего психиатра?
– Да.
– Доктор, я понимаю, на чем вы основываетесь, и в большинстве случаев согласилась бы с вами, но не в этом.
– Но мать, лечащая своего ребенка, – вариант не из лучших. Вы будете более требовательно относиться к дочери, чем к обычному пациенту. И уж извините меня, но вполне возможно, что родительское воздействие – часть возникшей у ребенка проблемы.
– Да. Вы правы. Обычно. Но не на этот раз. Я не творила такого с моей маленькой девочкой. Я не имела к этому ни малейшего отношения. По существу, я для нее – такая же незнакомка, как и любой другой психиатр, но я могу уделить ей больше времени, окружить ее большей заботой, большим вниманием, чем кто бы то ни было. С другим врачом она будет еще одним пациентом. Но со мной – моим единственным пациентом. Я уйду из больницы Святого Марка. Я передам моих частных пациентов коллегам на несколько недель, а то и месяцев. У меня не будет необходимости ожидать быстрого прогресса, потому что я не буду ограничена во времени. Я целиком посвящу себя Мелани. Она получит не только то, что я могу предложить как психиатр, как врач, но и мою материнскую любовь.
Пантагельо уже собрался предупредить еще о какой-то опасности принятого Лаурой решения, но в последний момент передумал.
– Тогда… удачи вам.
– Спасибо.
– Это большая работа, – сказал детектив после того, как врач ушел, оставив их в пустынном, пахнущем дезинфицирующим раствором коридоре.
– Я смогу с этим справиться.
– Уверен, что сможете.
– У нее все будет хорошо.
– Я очень на это надеюсь.
На сестринском посту в конце коридора дважды звякнул телефон.
– Я приказал прислать полицейского, – продолжил Холдейн. – На случай, что кто-то будет искать Мелани, если она стала свидетельницей убийств. Охрана не помешает. Во всяком случае, до второй половины завтрашнего дня.
– Спасибо, лейтенант.
– Вы останетесь здесь, не так ли?
– Да. Конечно. Где же еще?
– Надеюсь, ненадолго?
– На несколько часов.
– Вам нужно отдохнуть, доктор Маккэффри.
– Мелани нуждается во мне в большей степени. Да и я все равно не смогу уснуть.
– Но если завтра она отправится домой, разве вам не нужно подготовиться к ее приезду?
Глаза Лауры широко раскрылись.
– Ох! Я даже не подумала об этом. Я должна приготовить спальню. Она больше не сможет спать в детской кроватке.
– Вам лучше поехать домой, – мягко заметил он.
– Скоро поеду, – согласилась она. – Но не для того, чтобы спать. Я не могу спать. Оставлю Мелани одну лишь на время, которое понадобится мне, чтобы подготовиться к ее возвращению домой.
