– А что у Банта за порода?
– Гималайский.
– Странная у него расцветка.
– Ага, по цвету как сиамский, а пушистый, как персидский, но это не случайно, это ему так по породе положено.
– Симпатяга.
– Слушай, – остановилась Мира, – я уже устала, если ты так сильно трусишь, то подержи кота, я залезу на дерево и посмотрю, далеко ли нам еще.
Раздумывал Ром так долго, что у Миры едва хватило терпения.
– Ладно, я сделаю это, – тяжело вздохнул он, – тебе не стоит лазить по деревьям.
Крепко зажмурившись, Ром медленно стал подниматься вверх и завис над верхушками.
– Выше.
Зажмурившись еще крепче, он приподнялся еще на пару сантиметров.
– Еще выше.
Еще пара сантиметров.
– Выше!!
От этого окрика Ром невольно взлетел метра на полтора.
– И глаза открой, вот ведь несчастье какое!
Открыв глаза, Ром завел низким басом:
– А-а-а-а-а!!! Снимите меня отсюда-а-а!
– Смотри, что по сторонам!
– Деревья… – украдкой огляделся он, неуверенно покачиваясь в воздухе, как на палубе корабля в сильный шторм.
– И что еще? – от нетерпения Мира переступала с ноги на ногу.
– Ничего, только деревья.
– Везде? – удивилась девочка. – И больше вообще ничего нет?
– Там далеко впереди что-то темнеет, не разберу что именно. Можно мне спуститься? Я сейчас умру, обрету тело, упаду и разобьюсь…
– Спускайся, – вздохнула Мира, – с такими серьезными проблемами тебе необходима консультация хорошего психолога и не одна к тому же.
Спустившись, он отдышался и успокоился.
– Так, – Мира присела под дерево и стала развязывать кроссовки. – Неужели бабуля ошиблась и направила нас неизвестно куда?
– Она очень давно не была в Зарабии, – Ром наблюдал, как девочка вытряхивает из кроссовок крошечные камешки, – здесь многое могло измениться, даже рощи этой не было.
– Меня только одно волнует: где папин дом? До ночи тут гулять совсем не интересно. Я вообще не люблю в темноте ходить по незнакомым местам.
– Тогда идем скорее, должен же тут быть хотя бы домик сторожа, у него и спросим.
Мира обулась, потуже зашнуровала бело-голубые кроссовки, и они отправились дальше. Мимо проплывали ветви с мелкими плодами, точь-в-точь спелые маслины. Мира сорвала одну и понюхала.
– Ну, как?
– Вроде ничем не пахнет.
Надкусив, она обнаружила внутри зеленоватую косточку, размерами чуть меньше самого плода, мякоти оказалось совсем мало, и толком распробовать не получилось.
– М-да, – Мира бросила косточку на землю, – ну и фрукты «вкусные и полезные», одна кость, не очень-то, наверное, доходный бизнес торговать такой бякой. Лучше уж кофе. Представляешь, спросят меня во дворе, а кем твой папа работает? А я отвечу, он не работает, он кофейный плантатор! Ой, Ром, смотри, кто это?
Из-за дерева выглядывала чья-то остренькая мордочка с подвижным коричневым носом, короткими усишками и испуганными желтыми глазами.
– Это ветуловый хрок, – ответил Ром, – он не опасный, ест листья, иногда кору грызет.
– Цыпа-цыпа, – пощелкала пальцами Мира, подманивая хрока, чтобы рассмотреть получше, тот не двигался, наблюдая за компанией из-за дерева. От страха его и без того большие глаза стали размерами с кофейные блюдца. Обеспокоенный внеплановой остановкой Аксельбант выглянул из-за плеча Миры, увидел этот экспонат и заорал дурным голосом, отпугивая неизвестного противника. Ветуловый хрок тихонько пискнул и задал стрекоча.
– Ну, зачем ты, Бантуша, напугал хрока? – девочка поправила лямки рюкзака. – Может, он с нами подружиться хотел.
